Визит президента Ирана, как показатель изменения международного статуса Азербайджана

И дело не только в обсуждении вопросов развития двустороннего сотрудничества, планах наращивания торгово-экономических связей или совместной разработки нефти на Каспии

Фото агентства «Report.az»
Фото агентства «Report.az»

Визит президента Ирана Хасан Рухани в Баку, состоявшийся в конце марта, можно расценить как обычный и особо ничем не примечательный. Но, при внимательном рассмотрении, этот визит вполне может не только существенно изменить внешнюю политику Азербайджана, но и его позицию на международной арене в целом. И дело не только в обсуждении вопросов развития двустороннего сотрудничества, планах наращивания торгово-экономических связей или совместной разработки нефти на Каспии. Хотя эти вопросы обсуждалась в первую очередь, также, кстати, как и вопросы спорных месторождений. Таких, например, как «Сардар Джангал», разработку которого планирует Иран, хотя Баку считает, что это месторождение находится в его территориальных водах.

Но думается, знаковым вопросом визита является открытие железной дороги Астара (Иран) — Астара (Азербайджан), соединяющей железные дороги этих двух стран. Баку уже инвестировал $60 млн в развитие железнодорожной грузовой станции Астара на западе иранской провинции Гилан, которая передаётся Азербайджану в эксплуатацию сроком на 15 лет. В глобальном плане эта железная дорога является частью более значимого проекта — водного пути «Север-Юг», предусматривающего строительство судоходного канала через территорию Ирана, который соединит Каспийское море с Персидским заливом. Весьма приблизительная протяжённость канала достигнет 700 километров, включая фарватеры рек северо-западного и юго-западного Ирана. Необходимые для осуществления проекта инвестиции Тегеран оценивает в $10 млрд, при плановой окупаемости на пятый год с момента ввода в строй.

Строительство судоходного канала Каспий — Персидский залив имеет стратегическое значение и для России, особенно если учесть наличие Беломоро-Балтийского, Волго-Балтийского и Волго-Донского каналов. В случае осуществления проекта, он обеспечит России и Ирану транзитные доходы в $1,2–1,4 и $1,4–1,7 млрд соответственно. Стоит упомянуть, что проект такого канала имеет многолетнюю историю. Российские инженеры разрабатывали его ещё в конце XIX века, с целью обеспечить кратчайший выход через Персидский залив и Ормузский пролив в бассейн Индийского океана. А в 1904 году даже была создана совместная российско-иранская комиссия по сооружению канала. Тогда разработке проекта способствовал отказ Англии, Франции, Австро-Венгрии, Германии и Турции поддержать российскую инициативу от 1878 года о передаче этих проливов под контроль Петербурга и размещении вдоль их побережья его военных баз. В дальнейшем, во времена СССР, проект канала периодически обсуждался, но до его осуществления дело так и не дошло, во многом, из-за противоречий между заинтересованными странами. Да и антииранские санкции США от 1997 году, распространились и на постройку канала Каспий – Персидский залив, включая компании и страны, которые могут содействовать в реализации этого замысла. Правда, при Обаме санкционная политика США в отношении Ирана пересматривалась, но сомнительно, что при Трампе запреты на участие в этом проекте будут отменены.

Антииранские санкции отнюдь не единственная проблема, мешающая началу строительства канала. В Анкаре прекрасно понимают, что новый канал перетянет на себя значительную часть грузоперевозок и из России, и из Европы, что не только понизит значение турецких проливов в Мраморном море, но и международный вес Турции в целом. Азербайджан, как союзник Турции, поддержал боевые действия турецкой армии в сирийском Африне, и рассматривает операцию «Оливковая ветвь», начатую генштабом ВС Турции ещё 20 января против формирований курдов в Африне, как шаг по устранению угроз в отношении территориальной целостности и национальной безопасности Турции. Хотя Дамаск решительно осудил военные действия в Африне, поскольку это сирийская территория. Да и Москва призвала все стороны к уважению территориальной целостности Сирии. Нет сомнений, что Турция, которая в Сирии является соперником и России, и Ирана, использует все возможности, чтобы не допустить строительство канала, укрепляющего международные позиции Ирана и дающего России выход через Персидский залив в Индийский океан в обход Босфора и Дарданеллы. Другая сторона вопроса — позиция Саудовской Аравии. Эр-Рияд видит в Иране соперника, не скрывающего свои претензии на лидерство на Ближнем Востоке и особенно недоволен поддержкой, которую Иран оказывает движению хуситов в Йемене.

Несмотря на активизацию связей между Ираном и Азербайджаном в экономической, энергетической и транспортной сферах, между ними сохраняются непреодолимые разногласия. Кроме уже упоминавшихся спорных месторождений на Каспии, проблема и в азербайджано-израильских отношениях. Азербайджан, помимо энергоресурсов, важен Израилю как возможный плацдарм против Тегерана. К тому же, Тель-Авив оказывает Азербайджану существенную помощь в военном строительстве. А Иран, в свою очередь, недавно заявил, что будет строить железнодорожную ветку, соединяющую его внутренние транспортные сети с сетью Ирака. Для этого необходимы всего лишь небольшая железнодорожная ветка в 30 километров и один железнодорожный мост, что соединит внутренние транспортные системы Ирана и Ирака. Это может в принципе поменять всю военно-политическую ситуацию в регионе. Не говоря о том, что в результате, через Ирак и Сирию, иранцы смогут вплотную подойти к израильской границе.  Масло в огонь подливает и наличие азербайджанских анклавов на севере Ирана или желание Тегерана увидеть в Азербайджане теократическое шиитское государство. А тут ещё вопрос о статусе Каспийского моря, который планируется решить на пятом Каспийском саммите в Казахстане в первой половине этого года. Но некоторые эксперты сомневаются, что он положит конец спорам, которым конца-края не видно.

Отдельным вопросом стоит отношение к карабахской проблеме. Баку раздражает позиция Тегерана, который признавая территориальную целостность Азербайджана, выступает против милитаристского подхода к решению конфликта. И дело не только в том, что Иран развивает экономические отношения с Арменией. Тегеран хочет избежать эскалации военных действий на Южном Кавказе, опасаясь, что США могут использовать это против него. Кстати говоря, США также не обрадует проект канала Каспий – Персидский залив, который однозначно приведёт к укреплению международных позиций Ирана. Да и в отношениях Вашингтона с Азербайджаном ощущается напряжённость из-за того же Карабаха. Вплоть до того, что в начале марта этого года МИД Азербайджана вручил ноту протеста послу США в Баку Роберту Секуте в связи с поездкой руководителя Карабаха Бако Саакяна в США и его участием в мероприятии, проведённом в Конгрессе США. Правительство Азербайджана расценило это, как действие, направленное против территориальной целостности и суверенитета своей страны. Тем более, что в преддверии визита журнал The National Interest опубликовал статью бывшего посла США в Армении Джона Эванса, в которой высказывается мысль, что пришло время «международному сообществу приветствовать Нагорно-Карабахскую республику в семье народов».

В целом, полезные ископаемые Каспия, плюс планы создания канала между Каспием и Персидским заливом — более чем достаточная причина для Ирана, располагающего военно-морскими силами в заливе, наращивать своё военное присутствие и на Каспии. Штаб каспийской группировки ВМС Ирана расположен в Бендер-Энзели и подчиняется общему командованию ВМС. Группировке переданы силы и средства ранее расформированного командования ВМС Корпуса стражей исламской революции в зоне Каспийского моря. Группировка включает в себя дивизион кораблей и катеров в Бендер-Энзели, дивизион патрульных катеров в Астаре, батальон охраны побережья в городе Ноушехр и учебный центр технических специалистов в городе Решт. Основной ударной силой ВМС Ирана на Каспии являются два фрегата типа «Джамаран», два ракетных катера типа «Сина», четыре ракетных катера типа «Тондор» и сорок патрульных катеров, базовый тральщик «Сальман» и учебное судно «Хамзе». Дополнительно, железнодорожным и автомобильным транспортом, возможна переброска из Персидского залива малых ракетных катеров типа «Пейкаап», что приведёт к увеличению боевых судов на 20-30 единиц за несколько суток. Кроме того, есть слухи, что в составе ВМС Ирана на Каспии может находиться несколько сверхмалых подводных лодок иранского производства типа «Кадир».

Естественно, заинтересованный в проекте канала Азербайджан также увеличивает свой военный арсенал, закупая львиную долю вооружений в России, более чем заинтересованной в осуществлении проекта. Но и тут не всё гладко. Дело в том, что некоторые страны-члены ОДКБ выражают недовольство, что Москва отдаёт приоритет в поставках оружия странам – не членам ОДКБ, в том числе и Азербайджану, который находится в состоянии вооружённого конфликта с членом ОДКБ — Арменией. Не стоит говорить о том, какую реакцию в Армении вызывает продажа Азербайджану вооружений. Особенно если учесть, что Россия является сопредседателем Минской группы ОБСЕ по поиску путей карабахского урегулирования. Однако и Баку выражает недовольство состоянием и качеством военно-технического сотрудничества с Москвой, указывая, что российские экспортные контракты или частично не выполняются, или срываются по срокам и есть претензии к качеству продукции. Из-за этого, время от времени, Баку намекает на альтернативные пути приобретения оружия. Эта проблема обострилась летом 2017 года, когда Баку открыто высказал свои претензий к выполнению условий контрактов. В основном это касалось несоответствия поставленной техники предусмотренной в контрактах технической документации, а в ряде случаев отсутствия технической документации вообще, выявления случаев явного заводского брака и, в некоторых случаях, отсутствия комплектующих для проведения текущего ремонта. Некоторые эксперты даже считают, что в случае с Азербайджаном такие проблемы могут иметь умышленный характер, что вызвано стремлением Кремля, поставляющего оружие и в Армению, балансировать между Баку и Ереваном. При этом стоит отметить, что поставки оружия в Армению обусловлены только политическими интересами и не несут в себе экономической составляющей. Москва продаёт оружие Армении в счёт кредитов, которые сама же ей и выдаёт. А в Азербайджан российское вооружение поступает по международным коммерческим ценам. Естественно, Россия не хотела бы потерять этот рынок, который с удовольствием и очень быстро освоят, например, турецкие или израильские конкуренты. И, что более важно, такая перспектива лишит Москву существенного рычага влияния на Баку.

Все эти проблемы в южной части каспийского «многоугольника» отнюдь не способствуют плодотворному и взаимовыгодному сотрудничеству. Они вполне способны если не перечеркнуть, то как минимум, существенно притормозить осуществление этого, экономически очень выгодного проекта. Тем более, что никто пока не изучил – какие экологические последствия будет иметь соединение Каспийского моря с Персидским заливом.

Строительство судоходного канала Каспий — Персидский залив имеет стратегическое значение и для России, особенно если учесть наличие Беломоро-Балтийского, Волго-Балтийского и Волго-Донского каналов. В случае осуществления проекта, он обеспечит России и Ирану транзитные доходы в $1,2–1,4 и $1,4–1,7 млрд соответственно. Стоит упомянуть, что проект такого канала имеет многолетнюю историю. Российские инженеры разрабатывали его ещё в конце XIX века, с целью обеспечить кратчайший выход через Персидский залив и Ормузский пролив в бассейн Индийского океана. А в 1904 году даже была создана совместная российско-иранская комиссия по сооружению канала. Тогда разработке проекта способствовал отказ Англии, Франции, Австро-Венгрии, Германии и Турции поддержать российскую инициативу от 1878 года о передаче этих проливов под контроль Петербурга и размещении вдоль их побережья его военных баз. В дальнейшем, во времена СССР, проект канала периодически обсуждался, но до его осуществления дело так и не дошло, во многом, из-за противоречий между заинтересованными странами. Да и антииранские санкции США от 1997 году, распространились и на постройку канала Каспий – Персидский залив, включая компании и страны, которые могут содействовать в реализации этого замысла. Правда, при Обаме санкционная политика США в отношении Ирана пересматривалась, но сомнительно, что при Трампе запреты на участие в этом проекте будут отменены.

Антииранские санкции отнюдь не единственная проблема, мешающая началу строительства канала. В Анкаре прекрасно понимают, что новый канал перетянет на себя значительную часть грузоперевозок и из России, и из Европы, что не только понизит значение турецких проливов в Мраморном море, но и международный вес Турции в целом. Азербайджан, как союзник Турции, поддержал боевые действия турецкой армии в сирийском Африне, и рассматривает операцию «Оливковая ветвь», начатую генштабом ВС Турции ещё 20 января против формирований курдов в Африне, как шаг по устранению угроз в отношении территориальной целостности и национальной безопасности Турции. Хотя Дамаск решительно осудил военные действия в Африне, поскольку это сирийская территория. Да и Москва призвала все стороны к уважению территориальной целостности Сирии. Нет сомнений, что Турция, которая в Сирии является соперником и России, и Ирана, использует все возможности, чтобы не допустить строительство канала, укрепляющего международные позиции Ирана и дающего России выход через Персидский залив в Индийский океан в обход Босфора и Дарданеллы. Другая сторона вопроса — позиция Саудовской Аравии. Эр-Рияд видит в Иране соперника, не скрывающего свои претензии на лидерство на Ближнем Востоке и особенно недоволен поддержкой, которую Иран оказывает движению хуситов в Йемене.

Несмотря на активизацию связей между Ираном и Азербайджаном в экономической, энергетической и транспортной сферах, между ними сохраняются непреодолимые разногласия. Кроме уже упоминавшихся спорных месторождений на Каспии, проблема и в азербайджано-израильских отношениях. Азербайджан, помимо энергоресурсов, важен Израилю как возможный плацдарм против Тегерана. К тому же, Тель-Авив оказывает Азербайджану существенную помощь в военном строительстве. А Иран, в свою очередь, недавно заявил, что будет строить железнодорожную ветку, соединяющую его внутренние транспортные сети с сетью Ирака. Для этого необходимы всего лишь небольшая железнодорожная ветка в 30 километров и один железнодорожный мост, что соединит внутренние транспортные системы Ирана и Ирака. Это может в принципе поменять всю военно-политическую ситуацию в регионе. Не говоря о том, что в результате, через Ирак и Сирию, иранцы смогут вплотную подойти к израильской границе. Масло в огонь подливает и наличие азербайджанских анклавов на севере Ирана или желание Тегерана увидеть в Азербайджане теократическое шиитское государство. А тут ещё вопрос о статусе Каспийского моря, который планируется решить на пятом Каспийском саммите в Казахстане в первой половине этого года. Но некоторые эксперты сомневаются, что он положит конец спорам, которым конца-края не видно.

Отдельным вопросом стоит отношение к карабахской проблеме. Баку раздражает позиция Тегерана, который признавая территориальную целостность Азербайджана, выступает против милитаристского подхода к решению конфликта. И дело не только в том, что Иран развивает экономические отношения с Арменией. Тегеран хочет избежать эскалации военных действий на Южном Кавказе, опасаясь, что США могут использовать это против него. Кстати говоря, США также не обрадует проект канала Каспий – Персидский залив, который однозначно приведёт к укреплению международных позиций Ирана. Да и в отношениях Вашингтона с Азербайджаном ощущается напряжённость из-за того же Карабаха. Вплоть до того, что в начале марта этого года МИД Азербайджана вручил ноту протеста послу США в Баку Роберту Секуте в связи с поездкой руководителя Карабаха Бако Саакяна в США и его участием в мероприятии, проведённом в Конгрессе США. Правительство Азербайджана расценило это, как действие, направленное против территориальной целостности и суверенитета своей страны. Тем более, что в преддверии визита журнал The National Interest опубликовалстатью бывшего посла США в Армении Джона Эванса, в которой высказывается мысль, что пришло время «международному сообществу приветствовать Нагорно-Карабахскую республику в семье народов».

В целом, полезные ископаемые Каспия, плюс планы создания канала между Каспием и Персидским заливом — более чем достаточная причина для Ирана, располагающего военно-морскими силами в заливе, наращивать своё военное присутствие и на Каспии. Штаб каспийской группировки ВМС Ирана расположен в Бендер-Энзели и подчиняется общему командованию ВМС. Группировке переданы силы и средства ранее расформированного командования ВМС Корпуса стражей исламской революции в зоне Каспийского моря. Группировка включает в себя дивизион кораблей и катеров в Бендер-Энзели, дивизион патрульных катеров в Астаре, батальон охраны побережья в городе Ноушехр и учебный центр технических специалистов в городе Решт. Основной ударной силой ВМС Ирана на Каспии являются два фрегата типа «Джамаран», два ракетных катера типа «Сина», четыре ракетных катера типа «Тондор» и сорок патрульных катеров, базовый тральщик «Сальман» и учебное судно «Хамзе». Дополнительно, железнодорожным и автомобильным транспортом, возможна переброска из Персидского залива малых ракетных катеров типа «Пейкаап», что приведёт к увеличению боевых судов на 20-30 единиц за несколько суток. Кроме того, есть слухи, что в составе ВМС Ирана на Каспии может находиться несколько сверхмалых подводных лодок иранского производства типа «Кадир».

Естественно, заинтересованный в проекте канала Азербайджан также увеличивает свой военный арсенал, закупая львиную долю вооружений в России, более чем заинтересованной в осуществлении проекта. Но и тут не всё гладко. Дело в том, что некоторые страны-члены ОДКБ выражают недовольство, что Москва отдаёт приоритет в поставках оружия странам – не членам ОДКБ, в том числе и Азербайджану, который находится в состоянии вооружённого конфликта с членом ОДКБ — Арменией. Не стоит говорить о том, какую реакцию в Армении вызывает продажа Азербайджану вооружений. Особенно если учесть, что Россия является сопредседателем Минской группы ОБСЕ по поиску путей карабахского урегулирования. Однако и Баку выражает недовольство состоянием и качеством военно-технического сотрудничества с Москвой, указывая, что российские экспортные контракты или частично не выполняются, или срываются по срокам и есть претензии к качеству продукции. Из-за этого, время от времени, Баку намекает на альтернативные пути приобретения оружия. Эта проблема обострилась летом 2017 года, когда Баку открыто высказал свои претензий к выполнению условий контрактов. В основном это касалось несоответствия поставленной техники предусмотренной в контрактах технической документации, а в ряде случаев отсутствия технической документации вообще, выявления случаев явного заводского брака и, в некоторых случаях, отсутствия комплектующих для проведения текущего ремонта. Некоторые эксперты даже считают, что в случае с Азербайджаном такие проблемы могут иметь умышленный характер, что вызвано стремлением Кремля, поставляющего оружие и в Армению, балансировать между Баку и Ереваном. При этом стоит отметить, что поставки оружия в Армению обусловлены только политическими интересами и не несут в себе экономической составляющей. Москва продаёт оружие Армении в счёт кредитов, которые сама же ей и выдаёт. А в Азербайджан российское вооружение поступает по международным коммерческим ценам. Естественно, Россия не хотела бы потерять этот рынок, который с удовольствием и очень быстро освоят, например, турецкие или израильские конкуренты. И, что более важно, такая перспектива лишит Москву существенного рычага влияния на Баку.

Все эти проблемы в южной части каспийского «многоугольника» отнюдь не способствуют плодотворному и взаимовыгодному сотрудничеству. Они вполне способны если не перечеркнуть, то как минимум, существенно притормозить осуществление этого, экономически очень выгодного проекта. Тем более, что никто пока не изучил – какие экологические последствия будет иметь соединение Каспийского моря с Персидским заливом.

ГлавнаяАналитикаВизит президента Ирана, как показатель изменения международного статуса Азербайджана