В случае, если достаточно большое количество стран откажется от доллара, Вашингтон лишится одного из важнейших рычагов укрепления своего влияния в мире.
В последнее время развитие экономических отношений между Азербайджаном и Россией показывает нарастающую тенденцию. Между государствами подписано свыше 180 документов, а общая сумма российских инвестиций в экономику Азербайджана превысила $3,7 млрд. В Азербайджане сегодня работают около 700 совместных компаний, примерно 30% из которых — со 100%-м российским капиталом. На этом фоне в прессе часто начали встречаться разговоры о переходе Азербайджана и России на взаимный расчёт в национальной валюте. Даже говорят, что в текущем году планируется “круглый стол” для обсуждения финансово-банковского взаимодействия двух стран. Эксперты не исключают, что на встрече, в числе прочих вопросов, будет поднят и отказ от доллара, как средства взаимных расчётов между странами. Эксперты считают, что переход на расчёты в национальных валютах окажет положительное влияние на внешнеторговую и финансовую политику обоих стран. Но они же отмечают, что в полной мере перейти на расчёты в нацвалютах возможно только в долгосрочной перспективе.
Ещё в середине 2018 года председатель правления “ВТБ” Андрей Костин передал президенту Путину предложения по расширению расчётов в рублях в России и в мире. Стремление России отказаться от доллара понятно. Лет 15-20 назад функцией министерства финансов США было обеспечение проведения единой финансовой политики, руководство и контроль в области финансов. В общем говоря, задача более чем важная.
Но сегодня эта структура превратилась в один из ключевых элементов национальной безопасности США, располагающей целым рядом новых действенных рычагов, представленных в распоряжение президента. Центром, который в случае надобности осуществляет практическое применение этих рычагов, является подразделение минфина США — Управление финансовой разведки и изучения терроризма. Оно было создано после терактов 11 сентября. Но сегодня занимается не только террористами и поиском незаконных офшорных денежных потоков, но и, по свидетельству журнала Newsweek, применяет, находящиеся в его распоряжении финансовые рычаги, включая создание “чёрных списков”, “для нанесения ударов по тщательно отобранным целям, имеющим связи с враждебными правительствами”. Такая деятельность может вызвать серьёзные нарушения в финансовой сфере целых стран. Эксперты говорят, что это направлено против таких стран как КНДР или Иран, а также террористических организаций, вроде “Аль-Каиды”, ИГИЛ или наркобаронов Латинской Америки. Знающие люди утверждают, что внесение в список требует одобрения множества ведомств и министерства юстиции, но быть вычеркнутым из него гораздо сложнее. После конфликта на Украине такого рода действия распространились и на Россию, которая представляет собой совершенно новый тип задачи, ибо это крупная экономическая держава, имеющая торговые связи и с США, и с Европой, и с Азией.
В связи с этим российские эксперты
считают, что
пока международные резервы России будут пополняться за счёт долларов США, она фактически будет беспроцентно кредитовать своего геополитического противника и зависеть от него. Тем более, что в конгресс США внесён законопроект, замораживающий счета крупных российских банков, открытые в США. Неизвестно будет ли он принят. Однако сама угроза этого привела к тому, что за август прошлого года российский рубль подешевел на 9%. Его положение в мировой валютной системе оставляет желать лучшего, и Центральному банку РФ необходимо будет разработать политику, направленную на повышение его устойчивости. Это потребует осуществить меры по обеспечению стабильности, диверсификации экономики, усовершенствованию инфраструктуры финансового рынка, расширению объёмов страхования торговых кредитов в рублях. А пока доллар остаётся доминирующей валютой в платежах за товары и услуги между государствами-членами ЕАЭС. На его долю приходится 50-80% платежей, в зависимости от их назначения. На российском валютном рынке фьючерсные сделки на доллар США и евро составляют почти весь оборот, в то время как фьючерсы на валюты ЕАЭС полностью отсутствуют.
Усилению роли национальных валют в платежах между государствами-членами ЕАЭС препятствует низкая ликвидность по сравнению с долларом, нестабильность этих валют к внешним шокам, высокие инфляционные ожидания и неопределённость в перспективах российской экономики. Изменение ситуации возможно в случае развития национальных экономик и интеграции в рамках ЕАЭС, улучшения инвестиционного климата, создания международных корпораций на евразийском пространстве, разработки и реализации совместных инвестиционных проектов. Требуется развитие единого финансового рынка и поддержка интеграции малого и среднего бизнеса. Иначе любые попытки ускоренным темпом перейти на расчёты в нацвалютах, вместо того, чтобы ускорить развитие общих рынков, способствует формированию дополнительных рисков.
Между тем, последствия валютного кризиса в России в конце 2014 — начале 2015 года всё еще дают о себе знать. Тогда резкое ослабление рубля по отношению к иностранным валютам было вызвано стремительным снижением мировых цен на нефть, от экспорта которой во многом зависит бюджет России, а также введением санкций в связи с событиями на Украине. Это оказало негативное воздействие на состояние экономики некоторых стран, имеющих тесные экономические связи с Россией. И существует вероятность, что такие кризисы могут повториться в будущем. Хотя некоторые российские эксперты заявляют, что причиной кризиса были не внешние факторы, а неэффективная экономическая политика, основанная на продаже сырья, нефти и других полезных ископаемых. В целом, странам желающим включиться в систему международных расчётов в национальных валютах, придётся разработать и осуществить ряд мер по синхронизации денежно-кредитной и налогово-бюджетной политики.
Одна из стран, уже заявившая о готовности перейти в торговле с Россией на расчеты в национальных валютах – Турция, хотя турецкая валюта испытывает те же трудности, что и российская. Это в лучшем случае. Разумеется, можно внедрить определённые схемы поддержки расчётов в нацвалюте, но координально это ситуацию не изменит. В любом случае, для нормальной торговли потребуется какая-то платёжная единица, которая будет признана, если не всеми партнёрами, то хотя бы большинством. Иначе расчеты в нацвалютах, по сути, превратятся в обычный бартер.
Кстати говоря, логично предположить, что в Москве такой платёжной единицей хотели бы видеть рубль. Некоторые российские политики открыто говорят, что в рамках Таможенного союза и в торговле сырьевыми товарами надо переходить к расчётам в национальных валютах, “а лучше вообще на рубль переходить”. Это потребует значительного реформирования структуры управления, вертикали власти, системы отношений между государственными структурами и обществом. Такие широкомасштабные реформы более, чем сомнительны. В итоге, и в Турции, и в России правящие элиты должны будут пойти на, в какой-то мере может быть даже косметические, структурные реформы, когда требуются фундаментальные системные решения. Выходом из этого противоречия, скорее всего, окажется ужесточение системы управления с целью сохранения стабильности в обществе. Однако это не изменит экономическую ситуацию. Любой скачок пары доллар/национальная валюта отразится на финансовой стабильности соответствующих стран. И следовательно заранее можно предположить, что компании этих стран, включая и российские, предпочтут вести расчёты между собой в долларах, т.к это проще и даёт определённую стабильность. И пока положение не изменится, перспектива расчёта в нацвалютах туманна. Тем более для тех стран, валюты которых являются неликвидными. Если не ввести в обращение какую-то общую платёжную единицу, в случае дедолоризации с такими странами придётся рассчитываться альтернативными ликвидными валютами — такими как евро, британский фунт, иена, юань или швейцарский франк. Хотя надо иметь в виду, что даже в этом случае курс любой из этих валют к другим валютам, во многом, будет зависеть от их курса к доллару. К тому же, некоторые эксперты предупреждают, что отказ от доллара при расчётах приведёт к дефициту американской валюты на внутреннем рынке, повышению её курса и, как следствие, к большему падению рубля.
Нет сомнения, что призывы перейти на торговлю в национальных валютах, отражают не только натянутые отношения, сложившиеся у ряда стран с США в последнее время, но и общую тенденцию отказа крупных мировых держав от расчёта в долларах. Та же Турция хоть и является членом НАТО, ее связи с Европой и с западным миром последние годы переживают кризис. То же можно сказать и о России. Иран, для которого расчёты в нацвалюте – возможность уйти от санкций, решил отказаться от доллара и возможно, к нему присоединится Китай. Правда, в декабре 2018 года Пекин отказался
подписать с Россией договор о расчётах в национальных валютах. Причиной отказа эксперты считают нежелание испортить отношения с Вашингтоном, который без сомнения будет недоволен даже частичным отказом от доллара, как и опасение, что начнут сокращаться инвестиции. Но министр финансов Антон Силуанов считает, что соглашение все-таки будет заключено, однако позднее и в “ином формате”.
Если подойти к вопросу глобально, проблема перехода на расчёт в национальной валюте в том, что это удар по политике Вашингтона на создание однополярного мира, которую проводили предыдущие администрации. В случае, если достаточно большое количество стран откажется от доллара, Вашингтон лишится одного из важнейших рычагов укрепления своего влияния в мире. Нет сомнения, что Вашингтон примет все возможные меры, в том числе и финансовые, чтобы не допустить разрушение созданной системы контроля. Тем более, что дедоларизация, по большому счёту, — это один из признаков аниглобалистских настроений.
