Самира Байрамова и Джейхун Мухаммедали – кто они, откуда и с чего начинали?
Обсуждение в парламенте Грузии законопроекта «Об иностранных агентах» – или, как прозвали его противники, «русского закона» – вывело возмущенный грузинский народ на площадь перед зданием парламента в Тбилиси в начале марта этого года.
Ни холодная погода, ни водометы, ни слезоточивый газ, применяемый спецназом против мирных людей, всего лишь озвучивающих лозунги, не сломили сопротивление протестующих – они шли домой, переодевались и возвращались на площадь. В итоге правящая партия «Грузинская мечта» была вынуждена отозвать законопроект.
Эти протесты, во время которых имели место самые разные событий и происшествия, запомнились, кроме всего прочего, вот чем: с одной стороны, под законопроектом подписались двое депутатов, являющихся этническими азербайджанцами Заур Даргаллы и Савалан Мирзоев, а с другой стороны – в протестах участвовали азербайджанские активисты, двое из которых выступили с трибун на родном языке. Это Самира Байрамова и Джейхун Мухаммедали. Что нам о них известно?
34-летняя Самира Байрамова – гражданская активистка и правозащитница. Она родилась в селе Алгети Марнеульского района Грузии, где компактно проживают этнические азербайджанцы. Получила среднее образование в местном лицее, потом изучала юриспруденцию в тбилисском Европейском университете. Позже общественные процессы и собственные рефлексии по этому поводу подвигли ее на получение второго образования. Так она поступила на факультет социально-политических наук Тбилисского государственного университета, после окончание которого получила степень магистра в области государственного управления в Грузинском институте общественных дел (GIPA).
Первая искра
«Первой, кто мотивировал меня заняться общественным активизмом и менять что-то, была моя учительница в школе. Учась в пятом классе, я постоянно протестовала против несправедливости или социальных проблем. Дороги в нашем селе были в ужасном состоянии, транспорт работал плохо, и поэтому я иногда опаздывала на уроки. Я возмущалась этим и, конечно же, обосновывала свое возмущение, — рассказывает Самира. — И однажды учительница азербайджанского языка и литературы, сыгравшая очень большую роль в моей жизни и образовании, сказала мне: «Ты сама можешь все изменить. Ты такая смелая девочка, учись хорошо, получи высшее образование, и в будущем измени все». Это впервые мотивировало меня и внушило уверенность, что человек может все изменить, что он на все способен. Деревенские жители все время повторяют, что у человека, рожденного в деревне, нет никаких перспектив, и максимум, чего он может добиться – стать школьным учителем или врачом. Нам не дают возможности даже мысленно выходить за эти рамки, внушают, что рожденные в деревни могут мечтать лишь о малом, и жить этими мелкими мечтами».
Но Самире удалось выйти за эти рамки – и в мечтах, и наяву.
Каково женщине быть активисткой и общественным деятелем
Самира, с ранних лет осознавшая силу протестов, столь же рано открыла для себя истину: протесты даются очень нелегко.
«Я с детства видела все эти установки: нельзя возражать родителям, ты не можешь иметь собственного мнения. Но порой у человека возникает особое чувство – чувство справедливости, чувство правды. И это не позволяет тебе молчать. Не позволяет подчиняться, кому бы то ни было – ни семье, ни обществу. Это то самое чувство, которое привело меня туда, где я сейчас нахожусь».
Самую большую поддержку в семье Самира получала от отца и никогда не сталкивалась с какими-либо запретами на пути исполнения своих желаний: «Отец никогда не мешал мне ни в получении образования, ни в работе, ни в общественной деятельности. Лишь просил, чтобы я была осторожна».
Но, в отличие от семьи, среда, в которой Самира жила, ни малейшей поддержки ей не оказывала. Активистка говорит, что для ее односельчан и жителей их региона в целом казалось необычным, что женщина может быть активной: «Таких примеров было мало, поэтому местным это казалось неприемлемым. Они пытались повлиять на меня, на мою семью, противились моему стремлению изменить общество, и сопротивление это продолжается по сей день. Но для нас это – своего рода барьеры и, если б мы жили в другой стране, то, возможно, не стали бы тратить столько сил и ресурсов на преодоление этих барьеров».
Борьбу со своей средой Самира считает в некотором роде своей судьбой, хотя и не скрывает, что порой это очень утомительно и травматично.
Лицом к лицу с толпой
Самира Байрамова занимается общественным активизмом уже около 15 лет. У нее хорошие сотруднические отношения с грузинскими организациями, общественными и политическими фигурами. Ее активная общественная деятельность, постоянная работа по защите прав этнических меньшинств и участие в строительстве толерантного, демократического и равноправного общества и привели к тому, что ее позвали выступить на митинге.
«Вообще, когда речь заходит об этнических азербайджанцах в Грузии, всегда вспоминают меня, и поэтому я получила приглашение выступить на акции. Здесь общественные активисты, люди из разных сфер, юристы, врачи, культурные деятели обращались к народу, объясняя, почему мы должны продолжать двигаться по пути евроинтеграции, почему это для нас важно. Азербайджанцы составляют одно из самых многочисленных этнических меньшинств страны, и я, будучи азербайджанкой, одной из них, также обратилась к своему народу».
Хотя дело происходило в Грузии, Самира говорила на азербайджанском языке, пусть даже это пришлось не по нраву некоторым радикальным группам.
«Они не принимают, не хотят принимать этнические и религиозные меньшинства, аборигенов, их язык, их религию. Но это не массовое явление. Люди в Грузии уже достаточно осведомлены о культуре, традициях, самости нацменьшинств».
Приглашение выступить на митинге стало для Самиры также и сложным вызовом:
«Честно говоря, порой непросто выступать перед столь огромной толпой. Видеть столько людей, столько эмоций, и самой находиться внутри всего этого – это совершенно особенные ощущения. Иногда это трудно. Хочешь сказать одно, а говоришь другое, используешь не то выражение, которое собирался, и это может решить твою судьбу. Но я считаю, что все получилось. На той акции я хотела донести до общественности, что мы, грузинские азербайджанцы, являемся равноправными гражданами Грузии, здесь наша родина, мы родились здесь, и, вне зависимости от того, хотят или не хотят некоторые это принять, но в этой стране мы имеем все права. Были группы, не принимающие нас, были и есть, но мое выступление на той акции показывает, что мы присутствуем в грузинском обществе, в грузинской истории, мы есть и будем. Разумеется, для меня было большой честью выступать на митинге на своем родном языке. Язык – моя единственная идентификация, беречь которую – большая ответственность. Вообще, я как азербайджанка очень люблю свой язык и всегда получают удовольствие, говоря на нем».
Обратившись к землякам со ступеней грузинского парламента, Самира хотела, чтобы они услышали о происходящих в Грузии процессах на своем языке, и ощутили бы некое родство, сопричастность к происходящему:
«Интересный это был день, полный эмоций, полный любви, полный успеха, полный мотивации. После этого со мной связались множество людей, со многими мы встретились. И видеть на лицах этих людей радость, улыбки, было для меня победой».
Первые акции…
В массовых акциях Самира начала участвовать с 2015-2016 годов:
«Моя общественная активность началась с прав детей и, в частности – с проблемы ранних браков. Людям в нашем регионе до сих пор и в голову не приходило протестовать против этого. Напротив, они стремились возвести эту традицию в норму, сделать ее чем-то обязательным. И когда мы стали выступать против, людям это не понравилось. Мы обсуждали эту проблему уже не на местном уровне, а поднимали ее в центральных медиа, в телепередачах, всячески привлекали к ней внимание. И те, кто был замешан в такого рода преступлениях, разными способами пытались оказывать на меня давление, навредить моему авторитету».
Но на фоне неослабевающего давления и угроз, активистка продолжает борьбу с ранними браками в своем регионе:
«Нам стало известно, что девочку-восьмиклассницу принудительно выдают замуж. Мы вместе с журналистами пошли домой к этой девочке и в школу, где она училась. В ответ на это родители девочки и жениха явились ко мне домой, фактически, атаковали его. И даже во время этой атаки я старалась объяснить им вред ранних браков».
Борьба с ранними браками спровоцировала клеветническую кампанию против Самиры:
«От моего имени создавались фейковые аккаунты в соцсетях, посредством которых недоброжелатели пытались создать мне негативный образ. Например, они употребляли выражения, которые, с точки зрения общества, недопустимы для азербайджанской женщины. Знали, что это влияет на мнение людей. В таком обществе, как наше, очень важет моральный облик женщины. В этом направлении они и вели свою «подрывную деятельность». Возможно, на кого-то это, в самом деле, действовало, а на кого-то – нет.
Или, например, врачи больницы тоже старались навредить нашему имиджу. Потому что следствием ранних браков становится ранняя беременность и роды. Тут начинается сфера ответственности врачей, поэтому и они, в свою очередь, старались все скрыть, им тоже было невыгодно, чтобы об этой проблеме заговорили. Иногда нас осуждали также школьные учителя, и было весьма прискорбно, что люди, признанные обучать и просвещать, поддерживают блюстителей этой традиции, покрывают их.
Они внушали общественности, что я выучила грузинский язык, интегрировалась в него, огрузинилась, и хочу помешать развитию и размножению своего народа в Грузии. Что я враг, агент, завербованный грузинами, что я ненавижу свой народ. Такой вот образ пытались мне создать. Они не понимали, что, ломая жизнь одного ребенка, они ломают жизнь общества.
Зачастую дети думают, что, раз родители произвели их на свет, то могут принимать решения относительно их личной жизни. Что дети должны отказываться от своего будущего, от своих собственных желаний. А когда мы объясняли, что это вовсе не так, что они личности и могут сами строить свое будущее, это рождало в них протест против навязанных традиций. У нас бывало много таких ситуаций, когда семья хотела насильно выдать дочь замуж. После коллективных встреч с девочками, мы проводили с ними также индивидуальные встречи, возымевшие большой эффект. Эти девочки боролись и поступали в вузы. Было даже, что в день свадьбы нам удалось помешать этому с помощью полиции».
«Русский закон» и Грузия
«В Грузии сейчас наступил такой этап, на котором предпринимаются попытки отказа от западных ценностей. Конечно же, для современной Грузии это очень сложное испытание, сложный экзамен. Для людей, родившихся и проживших долгие годы в демократичной, свободной стране очень сложно вновь вернуться к России, оказаться у нее в подчинении. Поэтому тысячи, десятки тысяч молодых людей, приняв участие в акции, изменили свою судьбу, заставили правительство остановить обсуждение законопроекта, отозвать его. Это произошло. И общество, и правительство поняли, что сформировалось новое, незнакомое им общество, и во всех вопросах следует быть осторожными», – говорит Самира Байрамова.
Она добавляет, что старается создавать также и другим молодым азербайджанцам условия для участия в социально-политической жизни страны: «Как общественный активист я стараюсь привлекать к этим процессам азербайджанскую молодежь, чтобы они также были активны в этих процессах. У нас, в самом деле, есть очень способная и талантливая молодежь».
Активистка говорит, что на сегодняшний день депутаты-азербайджанцы занимают в грузинском парламенте лишь символическое место и не приносят никакой пользы своему народу: «Возможно, те, кто смотрят со стороны, радуются, что в грузинском парламенте есть депутаты-азербайджанцы, что мэр города Марнеули – азербайджанец. Но приносят ли эти люди какую-то пользу обществу и нации? Нет. Иногда мне даже хочется, чтобы их вообще не было, потому что они лишь мешают нашей работе».
Новрузовский дневник
«В 2021 году я впервые представила в грузинский парламент законопроект об объявлении Новруз байрам нерабочим днем. Впервые в Грузии этнические азербайджанцы захотели изменить что-то через законодательный орган. И первым, кто выступил против нашей инициативы был депутат-азербайджанец. Заур Даргаллы усмотрел в этом большую проблему, угрозу, и предложил не обсуждать это предложение. Аргументировали это тем, что Новруз байрам – религиозный праздник, а в Грузии на государственном уровне могут отмечаться только грузинские христианские праздники. Разумеется, это решение противоречит конституции».
Самира Байрамова считает этот шаг абсолютно ошибочным для страны, нацеленной на евроинтеграцию, и добавляет, что как раз в день Новруз байрам ее поддержал депутат Тариел Накаидзе, являющийся не азербайджанцем, а грузином.
«Выступив в парламенте, он заявил, что надо постараться, чтобы Новруз байрам, являющийся праздником живущих в Грузии нацменьшинств, получил официальный статус и был объявлен нерабочим днем. Что нацменьшинства имеют на это право. Во время пандемии в Грузии в некоторые праздничные дни отменяли комендантский час. Мы от имени азербайджанской общины обратились к парламенту с просьбой отменить комендантский час на Новруз байрам. До этого было несколько прецедентов, да и статистика заражения коронавирусом снизилась. То есть, было достаточно оснований, чтобы и мы отметили праздник без комендантского часа».
Но грузинское правительство ответило на это просьбу отказом и переадресовало ее Агентству по делам религий.
Активистка считает это решение неправильным и говорит, что на тот момент был создан специальный совет, рассматривающий этот вопрос:
«Грузинский омбудсмен, многие представители общественно-культурного сектора, оппозиционеры от своего имени обратились к властям, с просьбой отменить комендантский час для этнических меньшинств, потому что они имеют на это право. Но несмотря на все это комендантский час не был отменен. И это было одновременно оскорбление и нарушение гражданских прав. Накануне праздника я на своем аккаунте в соцсети заявила, что все равно буду отмечать его во время комендантского часа. После этого со мной связались грузинские активисты, общественные деятели и спросили, действительно ли я собираюсь нарушить комендантский час, и, если так, то они готовы ко мне присоединиться. Активисты из Гори, Кутаиси, Рустави, Тбилиси, приехали, чтобы поддержать меня».
Хотя азербайджанские активисты в праздничной акции не участвовали, но центральные медиа освещали эту акцию и транслировали ее в прямом эфире, после чего к ней присоединилось и население Марнеули.
«Мы с друзьями отметили праздник, и вместе с тем это была борьба против применения в отношении нас, равноправных граждан Грузии, двойных стандартов. И мы победили в этой борьбе. Это было послание властям, нарушающим наши права, ставящим нам ограничения. Любопытно еще то, что обычно во время комендантского часа через каждые два метра стояли полицейские, а в тот день они куда-то исчезли. Никого не задержали, никого не оштрафовали. Это был по-своему исторический день».
Самира Байрамова перечисляет ряд факторов, мешающих интеграции этнических азербайджанцев в грузинское общество:
«События 1990-х годов, которые оказали сильное негативное влияние на азербайджанский народ, применяемая против нас сила, «Грузия только для грузин, остальные пусть убираются», и другие высказывания такого рода – некоторые все еще помнят все это. Это имело и практические последствия. Сотни азербайджанцев были изгнаны из своих домов. Перебрались в другие страны. Было также и чувство страха, которое тоже мешало интеграции. И, к сожалению, грузинское правительство не смогло залечить эту рану. Не велась никакая политическая активность, чтобы очистить сознание людей от этого».
По мнению Самиры, у людей еще сохранилось подобное мышление, и даже само государство недостаточно знает свои этнические меньшинства, своих граждан: «Когда здесь случаются этнические конфликты, они всегда решаются путем примирения через Коран, а не по закону. Не хотят, чтобы возникли новые конфликты, но это не должно быть так».
Самира Байрамова подчеркивает, что быть активной женщиной отнюдь не просто ни в азербайджанском, ни в грузинском обществе, и это дается ценой больших трудностей.
«Начиная заниматься активизмом, я и представить не могла, что пройду такой путь и достигну таких успехов, что мы сможем многое изменить вокруг нас, выявить многие истины. Я и представить не могла, что сегодня рядом со мной будут сотни грузинских друзей, и общество примет меня, как родную. Это то, что неизменно трогает меня и переполняет гордостью», — говорит Самира Байрамова
_______________________________________________________________________
35-летний Джейхун Мухаммедали родился в Рустави, но вырос в Марнеульском районе, сейчас проживает в Тбилиси. Окончил Тбилисский государственный университет, с 2016 году работает на телевидении. С 2018 года работал на телеканале Рустави-2, позже вместе с командой, покинувшей этот канал из-за вмешательства грузинских властей, создал оппозиционный канал «Mtavari Arxi» («Главный канал»), на котором и работает в настоящее время, называя его новым дыханием Грузии.
Быть глазами и ушами народа
«Журналистика должна быть критической, никак иначе. Быть журналистом – значит быть глазами и ушами народа, рассказывать ему о том, что происходит за кулисами. А рассказывать то, что народ и так видит – это уже не журналистика. Настоящая журналистка – это доносить до народа то, чего он не видит. На сегодняшний день в нашей стране невозможно не быть критически настроенным журналистом», – говорит Джейхун.
До прихода в журналистику, Джейхун занимался общественным активизмом, и в силу финансовых трудностей высшее образование получил лишь в 24 года.
«Я был на распутье, не знал, что выбрать: философию или журналистику. Посоветовался с близким другом. Он спросил: кем ты ощущаешь себя внутри? Я ответил, что хочу бывать в горячих точках, люблю дискуссии, открытия, скандалы. На что он сказал: ну, тогда выбирай журналистику. Так я и сделал, и до сих пор ни разу об этом не пожалел».
«Поклянись на хлебе, что во втором туре не проголосуешь за оппозицию»
Джейхун рассказывает, что столкнулся с давлением, как только ступил на стезю журналистики:
«Надо отметить, что в Квемо-Картли никогда не было критической журналистики, и даже центральные медиа не могли освещать проблемы тамошнего населения. Потому что центральные медиа наведывались в этот регион – место компактного проживания азербайджанцев – лишь по праздникам или же, когда произойдет что-то криминальное, кто-то кого-то похитит или что-то в этом роде. Социальные, экономические и культурные проблемы не освещались. Когда в 2018 году я начал работать на канале Рустави-2, я уже был осведомлен обо всех этих проблемах.
В первую очередь возникли проблемы с освещением выборов. Это было первое давление, с которым я столкнулся, и мой первый самостоятельный сюжет. Речь в нем шла о том, к каким методам прибегает правительство, чтобы сфальсифицировать результаты выборов. Перед вторым туром президентских выборов местные координаторы правящей партии ходили по домам, и оказывали давление на избирателей. В первом туре у них случился казус: они заплатили определенным людям, чтобы те привели других и проголосовали «за кого надо», а в итоге все проголосовали на оппозицию. И тогда они решили использовать такой прием – заставляли людей поклясться на хлебе, что во втором туре они не проголосуют за оппозицию.
Была даже аудиозапись из Гардабани [еще один грузинский район, где компактно проживают этнические азербайджанцы – прим. автора]. Заместитель главы исполнительной власти там был азербайджанец. Это он подучил координаторов вынуждать людей клясться на хлебе. Но кто-то не растерялся – записал разговор на диктофон и мне перекинули эту запись. После этого мы начали журналистское расследование. Я позвонил тем, кто был замешан в этом деле. Они решили, что я звоню от правительства и выложили все. А поняв, что к чему, стали оказывать на меня давление. Мол, если это попадет в эфир мы тебя прибьем, убьем, всякое такое. После того, как сюжет пошел в эфир, мы обратились в министерство внутренних дел. Вмешался аппарат омбудсмена, обнародовал эту истории и сказал, что дело надо расследовать. Но прошло уже почти пять лет, а следствие так и не сдвинулось. Конечно же, правительство не станет наказывать своих людей».
Джейхун Мухаммедали, уже прославившийся в Квемо-Картли как журналист, сообщает, что после того случая, видя, что из региона зазвучал голос критической журналистики, представители власти засуетились. Прямого давления не оказывали, но окольными путями пытались на него повлиять.
Следующий предвыборный скандал случился в Болниси, в котором подавляющее большинство населения также составляют этнические азербайджанцы:
«Муниципальный депутат от партии «Грузинская мечта» сказал, что всыплет мне, когда выборы закончатся. Это было заснято на камеру. Мы подали жалобу, но тот депутат до сих пор сидит на своем посту».
«Прошел немного и упал без сознания»
Освещая махинации во время парламентских выборов, Джейхун столкнулся также и с физическим давлением. Так, по его словам, во время выборов 2020 года представители правящей партии в ночное время избили представителей оппозиции. Все это происходило возле офиса правящей партии:
«Я освещал это в прямом эфире. И тут на нас накинулись, избили моего оператора, сломали камеру. Кто-то ударил меня сзади, кажется, чем-то металлическим, и разбил мне голову. Каким-то образом мне удалось оттуда уйти. Я чувствовал, что, после того первого удара, несколько человек бьют меня ногами и кулаками. Я сбежал оттуда, прошел немного и упал без сознания. После этого такая заварушка началась… И, между прочим, где-то в 20 метрах от нас стояли полицейские, но не вмешались.
Евросоюз представил Грузии список из 12 пунктов, которые должно выполнить правительство. Среди этих пунктов есть и проведение избирательной реформы, но пока никаких реформ не заметно. После выборов была резкая критика со стороны Евросоюза, что такое положение вещей необходимо изменить. Дело еще в том, что и в оппозиции существуют серьезные проблемы. В частности – проблема единства. «Грузинская мечта» определенными средствами и методами сумела добиться этого, создать раскол внутри оппозиции. Партия «Грузинская мечта» не усилилась, а наоборот, ослабла, но параллельно с этим ослабли и оппозиционные партии. Вот в чем дело.
Я думаю, для того, чтобы отвлечь внимание от этих 12 пунктов-требований, «Грузинская мечта» разыгрывает различные спектакли. Будь то «русский закон», состояние здоровья Михаила Саакашвили или что-то еще – всем этим они будто хотят оттеснить на второй план вопрос выполнения требований Евросоюза. Но требование остается требованием. Если ты хочешь войти в Евросоюз, хочешь получить статус кандидата, то должен выполнить эти 12 пунктов. А вместо этого мы слышим какие-то шаблонные слова».
«Наша сила и будущее – в нашем многообразии и единстве»
«Я участвовал во всех митингах, связанных с развитием и будущим страны. И благодарен руководству нашего телеканала, что оно не запрещало мне это делать. Будучи сотрудником одного из ведущих грузинских каналов, я вместе с тем являюсь также и представителем живущего в Грузии азербайджанского этнического меньшинства, голосом этого меньшинства. И мое руководство всегда это учитывало. Мое первое выступление на митинге случилось в 2022 году, когда Михаил Саакашвили вернулся в Грузию. Когда в связи с его арестом в Рустави случился многотысячный митинг, я тоже захотел высказаться на нем. Потом была массовая акция перед зданием парламента, и там я тоже был. И, наконец, выступал на беспрецедентном митинге против приятия «русского закона». Подумал, что ведь в этом митинге участвуют сотни азербайджанских студентов, но их голосов не слышно. И выступил от их имени. И Грузия, и весь мир должны знать, что живущие здесь азербайджанцы также имеют голос и права, что у них тоже есть право выбора. И они могут этот выбор озвучить.
Могут выйти на трибуну и открыто высказаться. Я вышел и выступил на азербайджанском, чтобы и наш язык достиг их слуха. Чтобы они знали, что Грузия многообразна, здесь живут разные люди, разные нации, разные религии. Наша сила и будущее – в этом многообразии и единстве. И в своем выступлении я донес, что именно этого единства и боится грузинское правительство».
Журналист считает, что живущие в Грузии азербайджанцы интересуются политикой и в последние годы на выборах голосуют больше за оппозицию:
«Начиная с 2014 года азербайджанцы начали открыто выказывать свою позицию. И большинство их голосов получает оппозиция, мы были свидетелями этого. Прежде народ голосовал за власти, так же массово. Но после 2014 года у народа появилось самосознание. Произошли определенные перемены, нужно это признать. Еще один важный фактор – то, что граждане постепенно начинают чувствовать, что в определенных процессах их голос играет решающую роль. Начиная с 2014 году было несколько лидеров. Грамотные, неграмотные – не суть. Но эти лидеры смогли повести за собой народ. Однако через какое-то время эти лидеры исчезли. И это было связано с внутренними проблемами оппозиции. После того, как эти лидеры сошли со сцены, народ потерял надежду и уверенность».
«Почему я выступал против «русского закона»»?
«Всем внушили: детка, не вмешивайся в политику, политика не для тебя. Но именно те, кто говорят это, сами ведут политические игры, и делают эту молодежь жертвами политики. Но чем больше мы будет присутствовать в политике, говорить свое слово на политической арене, тем полезнее это для нашего развития и будущего».
Джейхун говорит, что появилось много критически настроенной молодежи, что прежде никто не критиковал депутатов, а теперь многие молодые люди это делают.
«Почему я был одним из тех, кто выступал против «русского закона»? Потому что на сегодняшний день европейские и международные организации играют огромную роль в развитии азербайджанской молодежи в Грузии. Грузинское правительство в этом плане до сих пор ничего не сделало. Будь то религиозные или этнические меньшинства, на данный момент в регионах существует бесплатная адвокатская программа, защищающая права людей, вступая, когда надо, в противостояние с властями. И если на сегодняшний день есть пара-тройка молодых людей, подающих голос, то они воспитанники именно этих организаций. И ты однозначно понимаешь, что это правительство не хочет, чтобы мы развивались. Попыткой принять этот закон, система показала, что она не хочет развития ни азербайджанцев, ни армян, ни русских, ни кого-либо еще, которые, между прочим, являются гражданами этой страны».
“Правительство не сыграло никакой роли”
«По счастью, среди моего близкого окружения не было никого, кто стал бы отговаривать тягаться с властями. Наоборот, моя мама всегда говорит, чтоб я был на стороне правды и никогда не боялся, что страх не поможет мне выжить. Скажу честно: в том, что я достиг на данный момент, правительство не сыграло никакой роли, но большую роль сыграли зарубежные институты и наш телеканал. Благодаря их поддержке сегодня я, азербайджанец, выхожу на улицу и восемь из десяти грузин здороваются со мной, хвалят и благодарят, и для меня это, во-первых, воля Аллаха, а во-вторых – помощь грузинского народа».
Джейхун, утверждающий, что правительство не играло никакой роли в его развитии, говорит, что лишний раз убедился в этом в 2016-2018 годах, работая синхронным переводчиком на Общественном телевидении:
«Я хотел остаться там работать. У американского посольства была такая программа – многоязычные новости. Два года я проработал на этом проекте. Но когда в руководство каналом пришли люди, близкие к грузинскому правительству, меня оттуда выжили. А телеканал, который власти называют оппозиционным, открыли для меня свои двери. Создали мне все условия. Надеюсь, что в скором будущем, у меня будет своя передача на «Mtavari»».
«Красный мост»
«Мы сами должны сделать первый шаг к каким-то переменам в стране, – говорит Джейхун. -Если ты ничего не требуешь, то никому до тебя не будет дела. Чем требовательнее будет наша молодежь, чем больше будет она стремиться получать образование и проявлять себя во всех сферах, тем больше будет влиять это на процесс перемен. В противном случае ничего не изменится, никому не интересно что-то менять. Спокойствие всем комфортно. Зачем кому-то утруждаться ради тебя?»
Джейхун Мухаммедали создал в Марнеули неправительственную организацию «Красный мост», которая, по его словам, призвана стать неким символическим мостом и сыграть свою роль в углублении культурным связей между азербайджанцами и грузинами:
«Наша организация «Красный мост» инициировала проект, который знакомит грузинское общество с талантливыми и образованными азербайджанцами. Особенно мы стараемся рассказывать о девушках. Так как у грузин есть такой стереотип, что местные азербайджанцы только помидорами, огурцами, зеленью торгуют, ну или ранними браками занимаются. Как будто других ценностей у нас нет. А мы показали обратную сторону этого. Мы показали, что у нас есть такие образованные, любящие родину, привязанные к родине, желающие изменить свои жизни парни и девушки».
Журналист планирует открыть при организации «Красный мост» школу гражданского развития для азербайджанской молодежи региона. И для этого получил поддержку «Кавказского университета», «Университета Грузии” и Университета Ильи:
«Также нас поддерживает Фонд Ники Руруа. Благодаря этому у нас теперь есть прекрасный офис в Марнеули, мы купили оборудование, технику. Во всем этом сыграла свою роль грузинская элита. Встречаясь с каждым из них, я говорил, что мы хотим изменить свое будущее. И хотим показать не только Европе, но и всему миру, что Грузия старается не только ради грузин, но также помогает развитию своих азербайджанских соотечественников».
Сегодня в их офисе проводят мастер-классы лучшие специалисты Грузии. В этих курсах на данный момент участвуют около 30 молодых людей.
«Грузинская мечта» и европейские ценности
«Почему я не жалую партию «Грузинская мечта» и отдаю предпочтение западно-ориентированной политике? Все очень банально и просто. Истина сегодня такова, что страна должна выбрать либо Запад, либо Россию. Среднего пока что не дано. Россию я ни за что не выберу. Я не выберу российскую политику, российскую силу, потому что моя страна всегда была под российской оккупацией. И по сей день 20 процентов наших земель оккупированы Россией. Вы видите, что творят они сейчас в Украине, ничего позитивного я от России пока не жду», – говорит Джейхун, добавляя, что Грузия с момента своего возникновения взяла курс на Европу.
«Я сторонник одной единственной идеологии. Я хочу, чтобы все живущие в Грузии нацменьшинства, и, в частности, азербайджанцы, вносили бы свой независимый вклад в развитие Грузии на всех уровнях управления. Если надо, пусть будет министр-азербайджанец или даже президент-азербайджанец. Например, я согласен: пусть в Марнеули будет мэром грузин, а в Гори – азербайджанец, возможно ли такое? Возможно, только воли не хватает. Пусть начальником полиции в Марнеули будет грузин, а в населенном грузинами Хашури – азербайджанец. Вот тогда будет истинная демократия, истинное единство. Тогда я, будучи азербайджанцем, почувствую себя полноправным гражданином», – говорит Джейхун.
Айтан Фархадова
При поддержке «Медиасети»
