Тамаз Папуашвили
24 февраля, пошёл третий год войны в Украине, которая превратилась в самый масштабны военный конфликт после окончания Второй мировой войны. В мировых СМИ этот конфликт широко освещается, обозреватели оперативно информируют свою аудиторию о положении на фронте, успехах или неудачах войск противников. Однако победа или поражение в войне в решающей степени зависит от того, как тыл обеспечивает фронт всем необходимым и прежде всего боеприпасами. А потому правомерно сказать, что войну выйгрывают заводы, прежде всего предприятия военно-промышленного комплекса.
Обвальный рост военных расходов, неопределенность в связи с перспективами иностранной военной помощи и медленные поставки обещанного оборудования привели к тому, что Киев обратился к развитию внутренней оборонной базы, переосмыслению “тыловой стратегии” и переносу центра тяжести на использование внутренних ресурсов. А это значит, что Украине необходимо максимально быстро приспособить экономику к потребностям военного времени. Основной толчок этому дало разочарование неудачей украинского контрнаступления летом 2023 года. Все эксперты сходятся на том, что его основная причина – недостаточное количество боеприпасов и техники со стороны Запада, хотя Украина не переставая говорила о снарядном голоде и невозможности противостоять российской агрессии без западной поддержки.
Между тем, Евросоюз, вместо обещанного миллиона снарядов, смог поставить Украине лишь 480 тысяч. Украинские эксперты считают, что в этом не в последнюю очередь повинны противники поддержки Украины и настаивают на необходимости так перестроить экономику, чтобы выделять максимальное количество ресурсов, необходимых для обороны. Некоторые из возможных мер настолько серьезны, что позволяют говорить о смене политической доктрины Украины.
Так, по данным украинского Центра экономической стратегии, в 2023 году Киев потратил на оборону сумму, превышающую все государственные расходы 2021 года. И львиная часть этих средств пошла на развитие ВПК.
А специфика этого комплекса такова, что государственное вмешательство предполагает стратегическое планирование цен и инвестиций, перестройку организационной структуры. Таким образом, радикальное увеличение военных расходов Украины неизбежно меняет экономическую модель страны и ведёт к усилению государственного сектора в экономике. Правда, сегодняшние военные потребности Украины обеспечиваются эффективным использованием недорогих, но легко воспроизводимых цифровых технологий и децентрализованных производственных структур, которые создают обычные граждане. Но цифровые технологии не заменят оружие и решающую роль, конечно, играют крупные военные производства.
Разумеется, военно-промышленный комплекс Украины не сравним с российским, но он не так уж и мал. После провозглашения независимости на территории Украины осталось около 17% от военно-промышленного комплекса СССР. В общей сложности это примерно 2000 предприятий и организаций, в которых работало свыше 700 тыс. человек, но к началу 1997 года количество работников ВПК сократилось более чем на 50%. Однако, в 2010 году был создан государственный концерн “Укроборонпром”, в состав которого вошла большая часть компаний украинского ВПК. Наличие советского оборудования и технической документации позволило концерну продолжить выпуск комплектующих к находившейся на вооружении техники советского производства. Кроме того, начались работы по модернизации и созданию новых образцов вооружения и техники, правда не всегда удачно.
По некоторым данным, ВПК Украины объединял около 447 предприятий авиастроения, авиаремонта; судостроения и морской техники; радиолокационной техники, ПВО и связи; бронетанковой, автомобильной и специальной техники; ракетно-артиллерийского вооружения и боеприпасов; стрелкового оружия; средств индивидуальной защиты и снаряжения. По данным Стокгольмского института исследования проблем мира, Украина заняла 12-е место среди стран мира по экспорту вооружений с долей в мировом экспорте в 1,3%. Однако из-за общих экономических проблем, коррупции, ошибочных политических решений ВПК Украины понёс значительные потери. Так же, как из-за отсутствия крупного гособоронзаказа со стороны вооружённых сил Украины в прошлом и хронического безденежья, что привело к сокращению большого количества персонала оборонных и исследовательских предприятий. А военные действия России нанесли ещё больший урон. Безусловно, сегодня потенциал ВПК Украины значительно уступает российскому или ведущих стран мира, но говорить об его полном отсутствии или развале ошибочно.
Во многом указанные проблемы характерны и для ВПК России, но существенно больший запас прочности и лучшее финансирование позволили сохранить, а в дальнейшем модернизировать значительную часть советского наследства. В 2020 году в оборонной промышленности России работало около 2,5-3 миллионов человек. Правда, в 1990-х годах гособоронзаказ существенно сократился и многие оборонные предприятия обанкротились или переориентировались на выпуск гражданской продукции. Но сегодня, надо полагать, сотрудников в российском ВПК намного больше. Его предприятия выпускают широкую номенклатуру товаров от межконтинентальных ракет до средств индивидуальной защиты, и политика государства в том, чтобы превратить оборонную промышленность в целостную систему, способную к развитию. И по мнению американского издания “Defense News”, российский оборонно-промышленный комплекс продемонстрировал адаптивность к западным санкциям и достиг значительных успехов по увеличению производства военной техники. Тем не менее, Россия вынуждена закупать некоторые видя оружия в других странах – Иране и Северной Корее. Корея поставляет России ракетные комплексы “Hwasong-11”. А Иран – дроны-камикадзе Shahed-101 и Shahed-107. Более того, есть информация, что в Алабуге работает завод по производству этих дронов.
Когда два года назад Россия вторглась в Украину, президент Франции Макрон заявил, что Европе нужна “экономика войны”, видимо считая вероятность прихода к власти Трампа, угрожающего вывести США из НАТО, сигналом для Европы, что надо срочно перевооружаться. Правда, Трампу требуется одобрение конгресса для выхода США из НАТО, которое он вряд ли получит, но став президентом он может объявить, что США не защитят европейские страны, если на них будет совершено нападение. Что Трамп и сделал ещё будучи кандидатом в президенты.
Между тем, анализ европейской оборонной индустрии показал, что она ориентирована на создание дорогих, передовых технологий, но не располагает производственными мощностями. Официальные лица в Брюсселе заговорили о необходимости создать стратегию оборонной промышленности, отвечающую сегодняшним требованиям. Начало этому положила Германия, где заговорили о путях предоставления производителям оружия денег на производство критически важного оборудования в сочетании с долгосрочными гарантиями на закупки.
На фоне оружейного бума в Европе стали раздаваться голоса, что необходимо ввести гонку вооружений в рамки политических правил, приемлемых для правительств европейских стран.
Основная задача — преодолеть раздробленность общеевропейского оборонно-промышленного комплекса. Правда, у этой инициативы есть противники, считающие, что это означает усиление контроля над частными военными производствами. Между тем, цены на ключевые виды оружия, необходимые как европейским странам, так и Украине, значительно выросли. Газета The Wall Street Journal сообщает, что с начала войны в феврале 2022 года цена на самые востребованные 155-мм артиллерийский снаряд выросла с $2100 до $8400 за штуку. А журнал “Spiegel” говорит о росте стоимости новой системы ПВО малой дальности для борьбы с дронами с €240 мил в 2018 году до почти €1 млрд. Оборонные компании объясняют это ростом цен на все — от рабочей силы до сырья. И некоторые эксперты считают это угрозой национальной безопасности европейских стран. Поэтому можно сказать, что вопрос о том, как организовать отношения между европейским оборонным рынком и покупающими на нём правительствами, приобрел почти общеевропейское значение. Но его решение, как и расширение производства военной продукции — вопрос времени. И среди европейских экспертов заметно опасение, что на европейском рынке могут укрепиться американские военные компании. Поскольку в США существует Закон об оборонном производстве, позволяющий правительству определять приоритетность производства товаров, необходимых для национальной безопасности, а оборонный бюджет страны в 2023 году достиг рекордного с 2000 года значения в $860,000 млрд, что составляет 3,49% ВВП. В Евросоюзе такого инструмента нет.
Часть экспертов считает, что стратегия ЕС в области оборонной промышленности, даже если она будет разработана и принята, не решит всех дилемм, стоящих перед оборонным рынком. Говорят о необходимости, наряду со стратегией, принять Европейскую программу оборонных инвестиций, направленную на развитие оборонных технологий и систем, начиная с разработки прототипа и заканчивая производством и коммерциализацией.
Даже поверхностный анализ показывает, что ни один из перечисленных военно-промышленных комплексов не был готов к войне, которая развернулась в Украине. И это не ускользнуло от внимания экспертов. Одна часть считает, что необходимо национализировать оборонные предприятия, чтобы привести их работу в соответствие с единой государственной политикой. А российские эксперты указывают, что в условиях коммерческих отношений происходит “обнуление полномочий главных конструкторов” – главной движущей силы. Они оказались “исключёнными из контура принятия решений по развитию отрасли и низложены до уровня обслуживающего персонала”. Другие, наоборот, говорят о необходимости максимально передать оборонные предприятия в частные руки, поскольку частная инициатива реагирует на потребности рынка быстрее.
К проблемам оборонных комплексов также относятся: отсутствие необходимых инвестиций на протяжении многих лет и юридические барьеры для совместного производства, мешающие своевременному осуществлению новых проектов и исследований; сбои в цепочке поставок сырья и комплектующих. Стоит упомянуть, что руководство ВПК уделяло основное внимание финансированию “продвинутых” проектов, в ущерб производству обычных вооружений и боеприпасов. В целом, после 1991 года и в Европе, и в России, и в Украине начался период сокращения военного производства, что привело к технологической деградации большинства предприятий, моральному и физическому старению технологий и оборудования, потере квалифицированных кадров, вынужденных искать работу в других отраслях.
Специфика оборонной промышленности заключается в том, что она функционирует в рамках рыночных отношений, когда всё решают спрос и предложения. Тем более, что кроме военной продукции, ВПК производят продукцию гражданского назначения. Но, поскольку они обеспечивают оборонные структуры и государственную безопасность, оборонная промышленность подвержена тенденции централизации управления. Сегодня в военно-промышленных комплексах, и не только Европы, России и Украины, явно заметна неразбериха, вызванная тем, что их предприятия по форме делятся на государственные, смешанные и частные. И очевидно, что назрела необходимость перестройки бизнес-моделей компаний ВПК, однако осуществить это не так-то просто. Надо ожидать соперничества между компаниями и госструктурами за то, в какой форме проводить реформу или за кандидатуры руководящих кадров. Думается правильное решение заключается в разумном сочетании работы государственных и частных компаний.
