18-19 мая в китайском городе Сиань состоялся первый в истории саммит “Китай – Центральная Азия”. Выбор города Сиань для проведения саммита не случаен. Ещё в древнем мире в нём скапливались торговые караваны идущие на Запад, поскольку оттуда начинался Шёлковый путь.
Для участия в саммите в Китай приехали президенты Казахстана – Касым-Жомарт Токаев, Узбекистана – Шавкат Мирзиёев, Кыргызстана – Садыр Жапаров, Таджикистана – Эмомали Рахмон и Туркменистана – Сердар Бердымухамедов. Гостей принимал председатель КНР Си Цзиньпин, выразивший убеждённость, что саммит откроет новую эру в отношениях между Китаем и Центральной Азией. Тем более, что перед саммитом китайские СМИ сообщали, что Сиань станет первым китайским городом, откуда можно будет самолётом добраться до всех пяти стран Центральной Азии.
Центральными темами переговоров называют вопросы экономики, инвестиций, инфраструктуры и торговли, поскольку постсоветские страны Центральной Азии играют важную роль в китайской инициативе “Один пояс – один путь” — масштабной программе инвестиций в транспортную инфраструктуру, включая проект строительства железнодорожной линии Китай-Кыргызстан-Узбекистан, стоимостью $6 млрд и расширение мощностей газопроводов между Центральной Азией и КНР. Инициатива также включает ряд проектов по созданию транспортных путей между Европой и Китаем, включая инфраструктурные проекты в Азербайджане и Грузии. По состоянию на конец 2022 года более 65 тыс поездов перевезли из Китая в Европу свыше 6 млн контейнеров грузов общей стоимостью $300 млрд. Согласно данным Главного таможенного управление КНР, товарооборот с пятью странами Центральной Азии за первые четыре месяца 2023 года вырос на 37,3% по сравнению с аналогичным периодом 2022 года, составив более $25 млрд. А объём прямых инвестиций Китая в эти же страны на конец марта 2023 года составил более $15 млрд. Темами саммита также заявлены традиционные и альтернативные источники энергии, рост товарооборота и вопросы региональной безопасности. Правда в своём выступлении Си Цзиньпин ни разу не упомянул войну в Украине, но, надо полагать, обсуждались и вопросы, связанные с военными действиями.
Эксперты считают, что ослабление влияния России на постсоветские страны Центральной Азии из-за войны в Украине даёт возможность Китаю, в дополнение к экономическому, нарастить и политическое влияние в регионе. И саммит в Сиане – это способ продемонстрировать усиление авторитета КНР в этих странах и их поддержку Пекину. Тем более, что встреча была организована почти одновременно со встречей лидеров стран G7 в Японии, где одной из главных тем была критика Китая и ограничение его активности в условиях обостряющегося американо-китайского противостояния. МИД Китая даже призвал участников G7 “сосредоточить внимание на разрешении различных собственных проблем, перестать сколачивать замкнутые блоки, прекратить сдерживать и подавлять другие страны”.
Есть мнение, что интерес китайского руководства к постсоветской Центральной Азии вызван тем, что Пекин видит этот регион естественным продолжением своих западных территорий – Синьцзян-Уйгурского автономного района. Но даже если Пекин считает Центральную Азию отдельной, внешней территорией, всё равно хотел бы её контролировать хотя бы для того, чтобы обеспечить транспортный коридор в Европу. Даже движение “Талибан” в Афганистане договорилось с Китаем и Пакистаном о включении в китайскую инициативу “Один пояс – один путь”. В перспективе это позволит стране, находящейся под санкциями ООН и США, привлечь инвестиции для финансирования инфраструктурных проектов. Но сложность в том, что движение “Талибан” расколото на группировки, основные из которых — Дохийская и Кандагарская. Дохийская группа выступает за умеренную теократию и демонстрирует готовность прислушаться к основным требованиям общественного мнения внутри страны и международного сообщества. А кандагарская настроена крайне экстремистски. Говорят, что она связана с пакистанской разведкой, для которой выгодна дестабилизация на территории Афганистана, его изоляция и зависимость от Пакистана. Ещё одной сложностью для Китая является Исламская партия Туркестана – террористическая организация, стремящаяся к созданию фундаменталистского исламского государства Восточный Туркестан на территории Синьцзян-Уйгурского автономного района. Пекин это беспокоит и потому несколько лет назад Китаем был создан военный пункт в Таджикистане, как пост для борьбы с терроризмом. Более того, лидер КНР заявил, что “Китай готов помочь странам Центральной Азии в укреплении потенциала правоохранительных органов, безопасности и обороны, поддержать их независимые усилия по обеспечению региональной безопасности и борьбе с терроризмом, а также работать с ними над укреплением кибербезопасности”. Но очевидно, что для Китая выгодней осуществление транспортного проекта в Европу через территории центральноазиатских республик. В любом случае эти планы не могут остаться без внимания России.
Выступая на саммите, лидер Китая Си Цзиньпин особо подчеркнул недопустимость вмешательства во внутренние дела стран со стороны внешних сил, включая и “цветные революции”. В этом его позиция сходится с позицией Москвы, как и в стремлении снизить влияние Запада в Центральной Азии. Но похоже, на этом общность позиций Москвы и Китая заканчивается. Невозможно не заметить, что саммит прошёл без участия России, хотя Москва очень заинтересована в транспортных проектах. Между тем, инвестиции Китая в Россию в рамках проекта “Один пояс — один путь” в первом полугодии 2022 года сократились до нуля. Очевидно, из-за нежелания Пекина попасть под санкции.
Стратегический интерес США в Центральной Азии заключается в укреплении стабильности и реализации политических и экономических проектов, как и в укреплении безопасности в соответствии с принятыми на Западе принципами, подразумевающими демократические институты, верховенство закона и права человека. Но российские политологи считают, что США придают значение Центральной Азии, поскольку регион граничит с Россией и Китаем и даёт возможность держать эти две страны под контролем. Стремление оторвать экономику России от экономики её азиатских соседей приобрело особое значение после начала войны в Украине. Удастся ли США противостоять влиянию России в Центральной Азии – покажет будущее. А пока президент США Джо Байден был вынужден прервать визиты в страны Азиатско-Тихоокеанского региона, намеченные после саммита G7 в Японии, и вернуться в Вашингтон, что связывают с тем, что правительство США больше не сможет брать взаймы деньги для покрытия расходов без повышения потолка госдолга. Решение об этом должен принять конгресс. И министр финансов Джанет Йеллен заявила, что если он “продолжит бездействие”, то власти могут объявить дефолт примерно 1 июня, что вызовет сомнения в устойчивости экономики и финансовой системы США. В любом случае Китай воспользуется ситуацией, чтобы усилить влияние в интересующих его странах, включая и регион Центральной Азии.
Стоит упомянуть и Турцию. Анкара неоднократно подчёркивала намерение консолидировать тюркоязычные страны и даже некоторые регионы входящие в состав России. Правда, сегодня все эти планы под вопросом из-за выборов в Турции. Несмотря на результаты опросов, говоривших о возможном успехе главного соперника президента Эрдогана – Кемаля Кылычдароглу, в первом туре лидировал Реджеп Эрдоган, хотя и не набрал требуемых 50% голосов. Второй тур намечен на 28 мая и от того, кто победит, будет зависеть и внешняя политика Турции.
Возникает вопрос – какие цели преследовали организаторы саммита? Для Китая в Центральной Азии важны прежде всего стабильность. И создание Шанхайской организации сотрудничества преследовало эти цели, борьбу с терроризмом и обеспечение безопасности границ Китая с его соседями в Центральной Азии. Экономические вопросы стали на повестку дня позже. Но сегодня, в китайской политике, экономические и политические вопросы взаимодополняют друг друга. Скорее всего, проведением саммита Пекин показывает Москве и Западу своё политическое влияние в Центральной Азии и, одновременно, старается укрепить с ними экономические связи.
С другой стороны, страны Центральной Азии не прочь начать процесс консолидации вокруг нового лидера. Есть мнение, что бывшие советские республики Центральной Азии сами ищут другого партнёра помимо России, поскольку обеспокоены вторжением в Украину, ставящим под вопрос перспективы их сотрудничества с Россией. Однако, Казахстан, Киргизия и Таджикистан являются членами ОДКБ; Казахстан и Киргизия – члены ЕАЭС; а Узбекистан – наблюдатель в ЕАЭС. Это накладывает на них определенные обязательства, тем более что Туркмения, Узбекистан и Таджикистан граничат с такой нестабильной страной, как Афганистан. И Россия может им об этом напомнить. В этом контексте стремление к сближению с новым партнёром даже больше заметно в странах Центральной Азии, чем в Китае. Однако, учитывая географическую близость с Россией, страны Центральной Азии хотели бы, выстраивая отношения с Китаем, не раздражать и не порывать с Москвой. Но позволит ли им Китай продолжать сидеть на двух стульях?
