«Снимите платок, иначе мы вас не пустим», — такую фразу часто приходится слышать девочкам из религиозных семей в Казахстане, когда они приходят на уроки в школы в хиджабах.
Каждый год перед началом нового учебного года конфликты родителей с администрациями учебных заведений вспыхивают с новой силой. Но решение, которое бы устроило всех, до сих пор не найдено.
Как и когда начались споры о платках в школах
Споры о допустимости хиджабов в школах ведутся в казахстанском обществе уже с десяток лет. Еще в 2010 году министр образования и науки Жансеит Туймебаев предлагал запретить носить хиджабы в школах.
«Если мы дадим добро на ношение хиджабов, то это значит, мы должны дать добро и на одеяния других религий», – говорил Туймебаев.
Однако вопрос оставался открытым еще долго.
Только в 2016 году Министерство образования Казахстана издает приказ, который распространяется на все средние учебные заведения и гласит, что включение «элементов одежды религиозной принадлежности различных конфессий» не допускается. Согласно пояснениям на правительственном сайте, запрет введен для «сохранения внутреннего распорядка учебного заведения в соответствии с принципами светскости».
Граждане, строго соблюдающие нормы шариата, сочли это нововведение ущемлением своих прав. В 2017–2018 годах родители из разных областей Казахстана подали иски в суды Актобе, Астаны и Уральска с требованием признать незаконным пункт 13 приказа министра образования, который запрещает «включение элементов одежды религиозной принадлежности в школьную форму». Суды в удовлетворении исков родителям отказали.
В августе 2023 года министр просвещения Гани Бейсембаев спровоцировал очередную дискуссию на эту тему, заявив, что вопрос «будем решать с муфтиятом и придем к единому решению».
Однако чуть позже он дезавуировал свои слова:
«Казахстан является светским государством. Школа также считается светской. От 2016 года действует приказ относительно школьной формы. С тех пор никаких изменений в правилах не было. Поэтому дети должны приходить в школу в школьной форме».
В сентябре 2023 года министр культуры и информации Аида Балаева сказала по этому поводу:
«В настоящее время вновь актуализировались вопросы ношения хиджабов в школах. В этой связи хочу пояснить следующее. Казахстан является светским государством, которое, согласно Конституции, отделено от религии… Все вопросы государственной политики регулируются гражданским законодательством, а не религиозными нормами. И нормативные акты требуют соблюдать стандарты ношения школьной формы».
В тот же день Духовное управление мусульман Казахстана (ДУМК) сделало свое заявление:
«Следует помнить, что ношение платка является нашей традицией. Мусульманская община должна глубоко осознавать это. Однако шариат не требует, чтобы девочки, не достигшие полового созревания, носили платок. Это также должно быть правильно понято джамаатом».
В июле 2024 года перед уходом парламента на каникулы депутат мажилиса Ермурат Бапи заявил, что в парламенте Казахстана могут рассмотреть запрет на ношение религиозной одежды в общественных местах уже предстоящей осенью.
По словам мажилисмена, в обществе давно назрел вопрос о запрете на ношение религиозной одежды:
«…Если посмотреть на нынешнюю ситуацию, то одетых в черное казахов в обществе прибавилось. Эта ситуация серьезно вредит нашим будущим национальным интересам. Поэтому мы, группа депутатов, подготовили такой законопроект. Он будет представлен парламенту на осенней сессии. Я думаю, что вопрос о хиджабе, никабе и другой религиозной одежде в обществе будет решен после его принятия».
Между тем, казахстанские суды неожиданно стали принимать решения в пользу религиозных семей. Так, 28 июня 2024 года Административный суд в Караганде признал отчисление ученицы из-за платка незаконным и обязал восстановить ее в школе. И еще 12 семей из разных регионов Казахстана получили положительные судебные решения по своим исковым заявлениям.
Родители ссылались на пункт 2 статьи 14 Конституции РК, в котором сказано:
«Никто не может подвергаться какой-либо дискриминации по мотивам происхождения, социального, должностного и имущественного положения, пола, расы, национальности, языка, отношения к религии, убеждений, места жительства или по любым иным обстоятельствам».
А также пункт 2 статьи 22 Конституции РК, где говорится:
«Осуществление права на свободу совести не должно обуславливать или ограничивать общечеловеческие и гражданские права и обязанности перед государством».
Главный аргумент чиновников остается неизменным:
«Казахстан является светским обществом, в котором религия отделена от государства. Открытая демонстрация своих религиозных убеждений может ущемлять права других учащихся, в том числе и атеистов».
«Мы уже готовы уехать». История семьи Болата Мусина
В семье 43-летнего карагандинца Болата Мусина, десять лет назад принявшего веру, четверо детей. Анель, старшая, начала надевать платок в десятилетнем возрасте, и это, как утверждает отец, было ее желанием.
По словам Болата Мусина, девочка очень хорошо учится, участвует в олимпиадах и мечтала поступить в Назарбаев интеллектуальную школу (НИШ) в Караганде. Она туда поступила, но с учебой ничего не вышло.
Анель каждый день приходила на занятия, но до класса не добиралась — ее не пускали. Школа за пропуск занятий выписывала дисциплинарные взыскания — замечания и выговоры. В итоге девочку отчислили.
«Нас отчислили, издали внутренний приказ. У нас не было табеля за первую четверть, не было корешка открепления, Просто отдали документы, идите куда хотите — и все. Обратился в Управление образования, нам говорят, мы вас не можем принять. Мы не могли пойти в другую школу и обучались на дому. В таком подвисшем состоянии проучились три четверти», — рассказал отец.
Только после публичного обращения к президенту «скандал дошел до верхов».
«В Караганде мы, несколько родителей, еще в сентябре прошлого года обратились к президенту со своей проблемой, потому что поняли, что все остальное бесполезно. Про нас начали писать и местные СМИ, даже Би-би-си опубликовал репортаж. И вот настала четвертая четверть — и начали звонить из Управления образования, говорят, выберите любую школу, кроме НИШ. Видимо, там сверху поступило указание, и они уже поняли, что полетят их головы, и стали спешно решать, чтобы ребенок пошел школу, потому что она не числилась нигде. В итоге мы пошли в школу возле дома, и там уже не обращали внимания на платок. Но уровень знаний в этой школе оказался очень низким, дочь была очень разочарована».
По словам Болата Мусина, проблемы из-за платка были у дочери и раньше.
«Когда была помладше, четвертый, пятый, шестой классы, мы доходили до школы, снимали платок, и только потом ее пускали. Для ребенка это был сложный период, потому что везде она ходит в платке. Но, тем не менее, мы так выходили из ситуации».
До подачи иска в суд Болат Мусин обращался в различные госорганы, требуя восстановления ребенка в школе. Но его либо переправляли куда-то еще, либо отказывали в рассмотрении требований под разными причинами.
«И в прокуратуру писал, и в министерство, все бесполезно. Они все время перенаправляли мои письма друг другу. Поэтому решили подать в суд вместе с другими родителями, которые также столкнулись с этой проблемой».
На сегодняшний день уже есть решение суда первой инстанции, и с ним родители Анель пришли в Назарбаев интеллектуальную школу, однако учебное заведение не торопится его исполнять.
«Документы дочери они не приняли, сказали, что будут обжаловать решение суда. У них есть два месяца на это, и они могут до последнего тянуть и подать на апелляцию в последний момент. Скоро начнется учебный год, а мы не знаем, что делать. Мы уже готовы уехать из страны, но у меня мать пожилая, ей больше 80 лет, она болеет и не сможет перенести дальнюю дорогу».
«Борьбу» с платками в Казахстане Мусин считает наследием советских времен.
«Многие под светскостью понимают «советскость». Светскость – это же, наоборот, толерантность ко всему. В религии видят угрозу: одно время в СМИ писали, что если религиозные — значит радикалы. Сами власти разделяют общество таким образом.
А в школах на самом деле борются не с тем. Вот дочь проучилась в школе возле дома последнюю четверть, она там такого навидалась: дети курят, домашние задания никто не делает, учителей не слушают. Они [в школах] занимаются вообще не теми вещами — нужно образовывать детей.
Если наши дети носят платок, это наше право. Это вопрос воспитания, и я думаю, это никого не должно вообще касаться, кроме родителей», — заключил Мусин.
«Давление было очень сильное». Рассказ правозащитника про суды
Руководитель Евразийской правозащитной организации и практикующий мусульманин Жаслан Айтмаганбетов из Караганды помогал 12 религиозным семьям из разных городов Казахстана отстаивать право детей в судах.
«В сентябре прошлого года одновременно по всему Казахстану мы столкнулись с тем, что детей не пускали в школу из-за платков. В том числе и моих детей — у меня три школьницы. Нам стало известно, что министерство просвещения дало устный указ – не пускать детей в платках. Но на себя чиновники ответственность не взяли — подставили школы, мол, сами директора школ так решили. Одна директорша проговорилась в разговоре: «Мы же это не сами решаем». Поэтому родители решили судиться. Суды шли одновременно в Алматы, Туркестане, Караганде. Обращений было много, но до суда мы довели 12 дел. Процессы были нелегкими — давление было очень сильное на нас, на судей, на школы», — рассказал правозащитник подробности.
Пока шли суды, на него завели уголовное дело:
«29 февраля через одного моего знакомого мне передали «привет» от силовиков, чтобы я перестал заниматься этим вопросом, иначе мне «подберут» статью. И уже 3 марта пришли с обыском по трем адресам: у моего администратора, у меня дома и по адресу моего офиса. Было задействовано порядка 30 сотрудников полиции. Из-за адресной социальной помощи, которую супруга получила в сентябре на троих детей в сумме 95 тысяч тенге, возбудили уголовное дело по факту мошенничества в группе лиц. А группа лиц – это я, моя супруга и дети».
По словам правозащитника, в Казахстане несколько тысяч детей хотят посещать школу будучи одетыми в соответствии с их религией.
«Когда-то Балаева заявила о том, что якобы в Казахстане всего около 180 детей, желающих посещать школу в платках. На самом деле, когда мы сделали свой анализ через соцсети, то обнаружили, что их гораздо больше — порядка 15 тысяч. Эту статистику мы вывели, опрашивая людей всего три дня. А если бы мы это делали в течение месяца, то, думаю, это количество было в десятки раз больше».
Многие родители, говорит Айтмаганбетов, не решаются отстаивать свои права.
«Желающих соблюдать очень много, но реально тех, которые пытаются вернуть право, таких мало. Все боятся, родителей пугают, на них давят, домой приходят участковые, угрожают поставить на учет в КНБ. Давление идет со всех сторон, поэтому мало кто решается идти напрямую на противостояние».
Юрист поясняет, что, согласно этим решениям судов, школы больше не имеют права не пускать детей в платках.
«Эти решения говорят о том, что нам препятствовали в получении образования. Конечно, там не говорится, что нашим детям разрешили приходить в школу в платках. Но если мы придем в платках, администрации школ не имеют права не пускать нас».
«Дайте детям свободу выбора». Мнение эксперта
Известный публицист и переводчик Корана Серик Рысжанов уже двадцать лет занимается вопросами религии в Казахстане, и в вопросе ношения платков в школах не видит проблемы.
По его мнению, ни школа, ни государство не запрещают детям получать образование:
«Они же не говорят, что из-за того, что ты мусульманин или христианин, вы не будете учиться. Пожалуйста, учитесь, но это образовательная сфера, у них своя униформа».
По его мнению, ответственность в этом вопросе должны нести родители — «это по их вине ребенок не получает образование».
Более того, по мнению Серика Рысжанова, в Коране нет предписания покрываться девушкам или женщинам.
«Есть интерпретации, это другой вопрос. Максимально, что предписывает Коран, это прикрыть вырез у платья на груди, и все. Теологи, естественно, они и религиозные люди, не согласны с этим. Потому что они выводят эти правила не только из одного Корана. И они этого не скрывают. То есть они устаревшие законы прошлого тысячелетия натягивают на наше время, и их законы конфликтуют с законами светскости. Вот в чем проблема».
Позиция Духовного управления мусульман Казахстана по этой проблеме тоже вызывает у Серика Рысжанова вопросы.
«ДУМК всегда хочет, чтобы и волки сыты, и овцы целы были. Несколько лет назад участвовал в одной передаче, где был представитель муфтията. Я напрямую спросил у него: во сколько лет девочка обязана покрыться? Он четко ответил: в 12 лет. Хотя в Коране нет этого предписания. На мой взгляд, этим они сами поддерживают напряженность в обществе».
Сторонники платка часто ссылаются на то, что «наши предки приняли ислам и следовали шариату», но девочки до выхода замуж не покрывались.
«Тогда наши предки прекрасно понимали, что платок — это не символ веры, это символ статуса и положения. Девочка выходила замуж, одевала кимешек», — напоминает Рысжанов.
ДУМК, по его мнению, не хочет реформироваться.
«Есть все возможности, чтобы изучить эту тему, и издать фетву, что девочка, пожалуйста, пусть покрывается, но не с 12 лет, а с 16-17, когда она реально будет иметь свободу выбора. И ДУМК мог бы это сделать, но они боятся. Оглядываются на простых мусульман, на власти, на внешний мир».
Кроме того, считает Рысжанов, религиозные родители также неверно толкуют возраст, в котором девочки должны покрываться. В 12 лет девочка еще не может принять сознательное решение на этот счет. В Коране же упор делается именно на осознанности решения.
«Я считаю, что кораническое определение — это половозрелость и сознательность, и это полностью подтверждает наши светские законы. В 16–17 лет человек получает удостоверение личности. Не просто так в законодательстве интим с подростком до 16 лет считается педофилией. И если все это вместе взять, то тогда все сходится. И Коран, и светские законы».
Рысжанов ссылается на множество историй, когда девочки, вырастая, снимают платок, объясняя, что носить его заставляли родители. То есть речь о свободе выбора не шла вообще. Впрочем, для самых упертых религиозных родителей, по его мнению, есть выход: «не хотят снимать платок с детей — есть частные школы, онлайн-образование».
