Демонстративное и символическое убийство, вернее казнь Бориса Немцова, прямо у стен Кремля, всколыхнуло и потрясло весь мир. Не только в России, но, и во всех странах СНГ, страх достиг своего апогея.
Не вызывает сомнения и то, что этот карательный акт стал переходным, в историческом значении этого слова, моментом. До сих пор, мировые СМИ держат это убийство в центре внимания. Тирания и атмосфера тотального страха, стали банальной реальностью наших дней.
Однако искусство, в частности литература и кинематограф, предрекли эти события гораздо раньше, что помогло нам морально подготовиться к дням грядущим. Дабы узреть эти апокалиптические прогнозы, есть необходимость небольшой исторической экскурсии в российском кинематографе.
На днях, в США состоялась церемония награждения премии «Оскар» и наделавший немало шума фильм Звягинцева «Левиафан», уступил награду картине «Ида» (реж. Павел Павликовски, 2013), точно так же, как это произошло с премией «Бафта». «Оскар» также обошел стороной совместно грузино-эстонский фильм «Мандарины», повествующий о грузино-абхазской войне (реж. Заза Урашадзе, 2013). Хоть наши предпочтения и остаются на стороне грузинских соседей, или на худой конец, Звягинцева, несомненно «Ида», по своей кинематографической ценности и эстетической глубине, стоит выше обоих фильмов. География и в правду определяет бытие и играет важную роль в нашей жизни. Даже если кино и персонажи из фильмов, для миллиардов зрителей всего лишь
alter-ego
исполнителей, данный факт не мешает кинематографу выражать
Zeitgeist
— дух времени.
Политизированный не менее Нобелевской премии «Оскар», по вполне понятным причинам не был присужден фильмам «Левиафан» или «Мандарины».
Когда Путин только воссел на трон, он напоминал мне императора Диоклетиана. Сын освобожденного раба, начал служить империи простым легионером и достиг самой высшей точки своей карьеры, став императором в период заката империи. Всеми силами он пытался восстановить былую славу и мощь империи, даже достиг определенных успехов, провел реформы с целью укрепления политической и военной силы государства.
В период его правления были усмирены все восставшие народы, искоренены сепаратистские движения в периферии, возвращены в состав империи ранее отделенные территории. Хоть мощь империи и была частично восстановлена, это все равно не смогло удержать ее от распада. Возможно поняв тщетность своих усилий перед беспощадной субстанцией под названием Время, он и уединился на берегах Адриатики, предавшись под конец жизни, только ему известным воспоминаниям.
Путин пришел во власть в неспокойное лето 1999-го, когда Россия, правомпреемница СССР, переживала свои самые беспокойные и кризисные дни; когда собственно и началась Вторая Кавказская Война. До этого страну лихорадило от частых и глубоких экономических кризисов, на политической сцене часто сменялись премьеры, а о живом трупе, который назывался президентом, и говорить нечего. Отделившаяся де-факто Ичкерия превратилась в откровенное логово беспредела и разбоя, став главным дестабилизирующим фактором, для всего юга России.
Вышедшая из войны 1994-96 гг. страна, в 1998-м пережила дефолт, что до основания потрясло и без того хрупкую экономику. Новая война на Юге, сепаратистские тенденции в Татарстане и Дальнем Востоке, волнения в разных регионах, отсутствие в обществе объединяющей идеи и многое другое, позволяли делать неутешительный вывод — страну ждет раскол. Кроме того, вести поступавшие из бывших стран-сателлитов, тоже не предвещали ничего хорошего. Некоторые из новоиспеченных республик, без колебания взяли курс на интеграцию в более благополучный и богатый Запад, некоторые искали пути сближения с Западом, а НАТО в свою очередь, все приближалось и приближалось к границам РФ. После полного краха коммунизма, как идеологии, не осталось никаких других идей, средств и сил, чтобы заново собрать воедино бывшие колонии. Не могло быть и речи о «дружбе и союзничестве» между странами «Варшавского договора» и восстановлении былого международного влияния России.
Как результат этих потрясений, глубоко
униженное и оскорбленное
российское общество начинает пропитываться идеями реваншизма. Когда в 1993-м году, волк-одиночка Проханов писал о «пробуждении нации» в своей маргинальной газете «Завтра», никто и не предполагал, что годы спустя, идеи Проханова начнут доминировать в российском обществе. В нулевых, если помните, «империалисты» вроде Дугина и Лимонова & Co, оставались заядлыми маргиналами.
Именно в этот период, во власть приходит человек из спецслужб, демонстрирующий волю и характер (знаменитая фраза «мочить в сортире»). Глубокий кризис, с которым он сталкивается, становится его
carte blanche
. Довольно циничный выпускник школы КГБ, со временем начинает отвечать взаимностью на требования «тружеников», управлять страной «железным кулаком». Совпали спрос и предложение, что и привело в итоге к процессам и их последствиям, которые мы наблюдаем последние 15 лет.
История показывает, что все попытки имперской реанимации, кроме симулякрного подобия, ничем иным не заканчиваются. Происходящее сегодня в России — это попытка властей по быстрому, неуклюже залатать трещащую по швам империю и фактическая гипнотизация слабого звена (народа), самым настоящим фашизмом. Свидетельство тому, «хунвейбин»ские физиономии на многотысячных, московских митингах. Примечательно, что в похожей ситуации Россия находилась и до революции 1917 года. Десятилетиями империя противопоставляла революционерам «Черную сотню» и именно эти люмпены, «обломали всю малину» при первой же исторической встряске.
Вызывает умиление еще и тот факт, что в стране некогда положившей основы первого атеистического и интернационального государства, сегодня правят бал черносотенцы и клерикалы разных мастей.
Россия вступила в историческую фазу — собственно сейчас мы наблюдаем второй этап распада, который в стране Cоветов, начался еще в далекие 70-е гг. Нет ничего удивительного в том, что распад и эррозия продолжаются и по сей день. Огромные империи не рушатся вдруг и за раз — процесс длится десятилетиями. Примеров множество — Римская империя, которая уже упоминалась; допустим Османская империя (1299-1922), или же государство Тимуритов (1370-1507), которое долгие годы разваливалось в конвульсиях, расчленившись сначала на четыре части, сразу после смерти основателя империи, Амир Тимура (1336-1405).
Доминирующая в XIX веке, в русской имперской мысли идея «славянского единства», уже в ХХ веке утратила свое значение и сегодняшняя война между Россией и Украиной печальное тому подтверждение. Даже если Украина и потеряла Крым, даже если ее армия и отступает с большими потерями от Востока, все равно в этой войне, Россия фактически является проигравшей стороной, сделавшей 40 миллионную славянскую страну и 300-летнего союзника, своим ярым врагом.
Искусственные объединения вроде Евразийского и Таможенного Союзов, вызванные попыткой воскресить из мертвых «русскую парадигму», не более чем противостояние времени. Как может создаваться экономический, торговый, финансовый союз между странами, в которых нет свободной торговли и в которых ничего не слышали про либеральную, рыночную экономику? Это самый настоящий, вопиющий абсурд. История предоставила России последний шанс в 1991-м, когда было самое время провести люстрацию и покаяться за коммунизм. Этого не произошло, что и привело к потере временных координатов и завело страну в тупик.
Со смертью Немцова страна оказалась лицом к лицу с призраком гражданской войны.
Эррозия империи продолжается, процесс проявляет себя в соседних странах, в том числе в Азербайджане. Учитывая хрупкость кавказского региона, можно констатировать высокую степень опасности, исходящую из телодвижений России. Синхронная девальвация грузинского лари и азербайджанского маната, может расцениваться как объявление открытия сезона.
Дальее события уже будут развиватся хаотично и не поддаются никакому анализу. А воссоздание в кино суровой реальности и «предсказание» будущего, традиция не новая, ибо как отмечалось выше, «дух времени» —
Zeitgeist
, свое самое яркое выражение, находит именно в кино. На самом деле, интерес в российском кино к тематике «вечной тьмы», показанной Звягинцевым в нашумевшем «Левиафан»е, возник у художников гораздо раньше.
Сразу после распада империи, русский кинематограф судорожно пытается избавиться от апокалиптического ощущения. Фактически как поиск национальной идеи, появляются «позитивные» темы, вроде рекламных роликов («У нас все получится»), и несколько удачных комедий («Окно в Париж», реж. Юрий Мамин, 1993; “Старухи”, реж. Геннадий Сидоров, 2003») и больше ничего.
Даже знаменитый режиссер
Алексей Балабанов
, предложивший в фильмах «Брат», (1997); «Брат-2» (2000); “Война” (2002) национальную идею в брутально-маскулинном соусе и даже попытавшийся привнести в эту мысль немного «позитива», разочаровался под конец так, что в 2007-м родил чудовищное пророчество — «Груз 200», а за ним, уже в 2010-ом, снял «Кочегара». Ужасные сцены в этих фильмах доводили зрителей до истерики, до состояния глубокого потрясения. Но, великим художникам всегда удается ощущать пульс времени и предсказывать будущее. А свой трагический конец, Балабанов предсказал еще в фильмах “Морфий», (2008) и “Я тоже хочу», (2012).
В отличие от Балабанова, еще один видный режиссер
Павел Лунгин
, искал спасительный выход, своеобразный катарсис в религиозно-мистической тематике. В 2006-м он представил «Остров», но всего через три года, в 2009-м, видимо как следствие глубоких разочарований, снял рокового «Царя». В этом фильме, легендарный Олег Янковский сыграл свою последнюю роль Митрополита, тшетно призывающего
Ивана Грозного (Петр Мамонтов) к милосердию и отказу от иррациональной жестокости. Получивший отказ в благословении и от этого пришедший в чудовищную ярость Царь, приказывает палачу задушить митрополита. Тем временем, «Царь» символически становится последним фильмом Янковского — еще до завершения съемок, актер отходит в мир иной.
Примечательно, что показавший империю в своем фильме, как величайшее зло — где тиран у него предстал в образе сумасшедшего, потерявшего рассудок от власти — Лунгин как ни в чем не бывало, без угрезения совести, подписывет петицию деятелей культуры и искусства, в которой в связи с событиями в Украине, выражается поддержка государственной политике (читай, Путину).
Похожую поддержку Путину, правда устную, выразил знаменитый режиссер
Александр Сокуров
, в течение 12-и лет (1999-2011) беспощадно обличавший тоталитаризм, в своей знаменитой тетралогии — «Молох» — «Телец» — «Солнце» — «Фауст». Будущее России в этих фильмах предстает в мрачных тонах, в частности в «Молох»-е (древний семитский бог, которому приносили в жертву детей), режиссеру удалось мастерски изобразить тирана, с его невероятными шалостями. Что ж, видимо творческим людям, обладающим даром предсказания будущего, чуждо понятие когнитивного диссонанса.
Свой первый апокалипсис, представитель среднего поколения, режиссер
Кирилл Серебренников
, показал социальной сатирой, в сюрреалистической картине пропитанной «черным юмором», «Изображая жертву» (2006). В последующие годы, режиссер впадает в безнадежную антиутопию, что выражается в фильмах «Юрьев день» (2008) и «Измена» (2012). В последней картине, художник пытается расскрыть анатомию измены, приведшей к суициду почти всех участников истории. Смерть порожденная изменой, преследует всех словно кошмар. Невероятно тяжелая атмосфера безысходности, изображенная в картине, предстает на экране зеркалом, отражающим нашу действительность. Интересно то, что у фильма нет композитора, а музыкальное сопровождение символически было позаимствовано из симфонической поэмы знаменитого русского композитора Сергея Рахманинова, «Остров мертвых».
Представителю молодого поколения, режиссеру
Юрию Быкову
33 года. Но, это не помешало ему снять «Дурак»-а (2014), тематически напоминающего «Левиафан»-а. Если художнику удается всеми своими рецепторами прочувствовать приближающийся апокалипсис и выразить его атмосферей обреченности и беспросветности, то есть ли разница, сколько ему лет? Главное, что ему удалось передать это ощущение.
Вызывает удивление то, что за эти годы, было снято очень мало фантастических картин. Как редкий пример из современности, можно показать фильм
Александра Зельдовича
, по сценарию знаменитого Сорокина — «Мишень». В фильме показана Россия 2020 года, где герои картины, в поисках вечной молодости, отправляются на дальний Восток — экспериментальное поле, на котором давным-давно проводились ядерные испытания. На пересечении современности и прошлого, в невыносимых условиях Москвы нашпигованной высотками, страной правят китайцы, что больше похоже на реальность, нежели на аллегиорию — в фильме все пытаются выучить китайский язык. Участью героев, нашедших таки в этой действительности «эликсир» вечной молодости, но не перестающих пребывать в невыносимых условиях атмосферы обреченности, станет неизбежная смерть.
Однако, самой большой антиутопией в русском кино, безусловно является картина-римейк «Трудно быть богом» (2013), уже ставшая классикой и снятая под конец жизни автора —
Алексея Германа
, по роману братьев Стругацких. Зрителю чрезвычайно сложно, порой даже физически невозможно осилить до конца фильм, не оставляющий никакой надежды на будущее. Интуиция-жестокость художника в раздумьях о будущем, достигли в этом фильме апогея. Воссоздав живой манифест эпохи Сталина, исходя из знаменитой фразы Берии «Хрусталев, машину!» (1998), последовавшей сразу после смерти вождя, Герман словно пропел реквием себе и будущим поколениям.
Кстати, подобные предвосхищения присутствуют и в украинском кино. Самым запомнившимся за последние годы, стал знаменитый режиссер
Сергей Лозница
, представивший Украину на Каннском кинофестивале, картиной «Счастье моё» (2010). Снятый в жанре
r
oad-movie
этот фильм — это сгусток мрачных размышлений о будущем, терзающих душу режиссера. Будущем полным насилия, жестокости и безнадежности. Но, даже анатомия ужаса, блестяще выполненная художником, выглядит легкомысленной, в мраке событий произошедших спустя годы, в Украине.
Еще один интересный факт в русском кинематографе — это образ Путина, выраженный исключительно в духе социальной сатиры. В картине
Михаила Сегала
«Рассказы» (2012), художественная воображение режиссера показывет его нам в роли оратора, с речью о борьбе с коррупцией. А
Роман Прыгунов
, в «ДухLess»е (2011), изобразил его более комичным — Путин появляется в воображении опьяненного наркотиками героя, в образе Бэтмена-спасителя.
Разумеется, наряду с этим стоит также вспомнить оппонентов линии апокалипсиса, режиссеров так называемой «имперской» мысли, создавших за последние годы немалое количество картин, выдержанных в духе «искусства великой империи». Еще в 1996-м, пахан-патриарх российского кино,
Никита Михалков
, представил зрителям фильм «Сибирский цирюльник».
По замыслу режиссера, это была реконструкция красивого прошлого, ностальгия по (может и никогда не состоявшейся) империи. Она, та же линия имперского и продолжилась, в громоздких военных картинах (как он сам любит говорить — «большое кино о великой войне») «Предстояние», 2010 и «Цитадель», 2011.
Можно еще вспомнить «Белого тигра» (2012)
Карена Шахназарова
, «Сталинград» (2013)
Федора Бондарчука
, телесериал
Владимира Хотиненко
«Смерть империи» (2004) и совсем новый фильм
Дмитрия Месхиева
«Батальонъ» (2015). В целом, фильмы о войне традиционны для вышедшего из шинели агитпропа, советского кино. Поэтому эти фильмы относятся не только к разряду коммерческих, но и также безусловно пропагандистских.
В этом смысле, деконструкция знаменитой картины Григория Александрова «Волга-Волга» (1938), по праву считается одной из первых попыток люстрации пропагандистского кино. Режиссеры Андрей Сильвестров и Павел Лабазов, вместе с художником-концептуалистом
Владиславом Мамышев-Монро
, создали новый фильм на основе культового кино сталинской эпохи.
Эта работа стала, пожалуй, самым интересным ремейком в истории мирового кино. Дело в том, что фильм Александрова остался почти нетронутым, разве что голову и голос звезды советского кино Любовь Орловой, заменила голова и голос Мамышева-Монро, выступающего в фильме в разных образах. В результате дадаистической деконструкции, изменились озвучка и сюжетная линия «Волги-Волги», что позволило авторам отодвинуть внешнюю, миражную оболочку и расскрыть внутреннюю анатомию тоталитарного, советского кино.
Безусловно, во всех вышеназванных фильмах проеобладают подсознание, непроизвольно-эмоциональные элементы, доминирует интуитивное, нежели рациональное начало художественного процесса. В предвещании моделей антиутопического будущего, российский кинематограф кстати, шагает в ногу с русской литературой. Но несморя на все это, данные вызовы «комплекса Кассандры», впрочем как и всегда, остались без ответа.
Жизнь, молниеносно протекавшая все эти годы мимо нас, показала нам жестокую реальность, по сравнению с которой любые антиутопии в искусстве — детские шалости. Сложно поверить в происходящие сегодня на наших глазах, события. В предвещании моделей антиутопического будущего, российский кинематограф, кстати, шагает в ногу с русской литературой. Искусство уже бессильно перед событиями, стремительно сменяющими друг друга.
Ha российском горизонте, к сожалению, уже
маячит призрак гражданской войны
. Если это произойдет, страшно даже подумать как это аукнется на Азербайджане. А наше отечественное кино, можно сказать за эти годы, вовсе не рефлексировало на такие экзистенциальные темы. Прямь как в в песне группы «Легион»:
Молчим молчим молчим о чём-то скованно
О том, что знаем оба ты и я
О том чего не выскажешь и словом
О чём весной прошепчут тополя
Не зря ведь народная мудрость гласит: «Молчание золото». Или как говорил Демиркая, в пьесе «Хромой Тимур» — «Моя хата с краю».
Перевод с азербайджанского —
Алекпер Алиев
