Как известно, в прошлом месяце Ереван посетила делегация ОДКБ во главе с генсекретарём Станиславом Засем. Наблюдатели сходятся на том, что основной целью визита было обсуждение вопросов, связанных с Карабахом. Во всяком случае такова доступная для прессы информация. Но логично предположить, что обсуждался и вопрос создания “тюркской армии”, слухи о которой муссируются в прессе не первый год. О создании объединённой армии тюркоязычных стран можно было услышать ещё в 2013 году. Тогда планировалось сформировать единые вооружённые силы под названием “Ассоциация правоохранительных органов военного статуса Евразии”, с участием Турции, Азербайджана, Кыргызстана и Монголии в количестве ориентировочно 2 млн 800 тыс солдат. Свою деятельность Ассоциация должна была начать ещё в 2018 году с целью защиты мира, противодействия торговле людьми и наркотиками, бандитизму и другим преступлениям международного характера.
Разговоры о “армии Турана” получили новый толчок этим летом, после подписания в городе Шуша президентами Турции и Азербайджана “Декларации о союзничестве между Азербайджанской Республикой и Турецкой Республикой”. Наряду с другими вопросами, в декларации сказано, что стороны будут действовать совместно в случае угрозы или агрессии со стороны третьего государства и эксперты заговорили о перспективах создания в Азербайджане военной базы Турции, что, по мнению Эрдогана, “не находится вне пунктов Шушинского соглашения”.
Правда, комментируя подписание декларации, Эрдоган передал инициативу азербайджанской стороне заявив, что “Эта тема может получить своё развитие в ходе консультаций президента Ильхама Алиева с президентом РФ Владимиром Путиным”. Неизвестно, обсуждали ли Алиев с Путиным этот вопрос. Но министр иностранных дел Лавров заявил, что Москва ни с кем не вела переговоры по этой теме. Впрочем, можно с уверенностью сказать, что если и вела, то дала однозначно отрицательный ответ. Особенно после заявления председателя парламента Турции Мустафы Шентопа в ходе пресс-конференции в Гяндже, сказавшего в ответ на вопрос — будет ли сформирована объединённая тюркская армия, что Турция и Азербайджан “ведут переговоры о военном сотрудничестве”. В СМИ такой ответ восприняли как утвердительный. В дальнейшем турецкая сторона заявила, что слухи о переговорах по созданию тюркской армии вызваны неправильным переводом слов Шентопа, который заявил, что имел в виду только проведение обычных совместных военных учений. Однако ещё в конце 2020 года турецкое издание “Turkiye Gazetesi” опубликовало статью, в которой говорится, что участие турецких военных в Карабахской войне приблизило возможность создания “армии Турана”. Правда некоторые турецкие эксперты считают такую перспективу “невозможной”, но при этом, в долгосрочной перспективе, не исключают её осуществление при наличии “сильной воли”.
Всего этого оказалось достаточно, чтобы в Москве отнеслись к таким планам серьёзно, поскольку по периметру границ России расположено сразу несколько тюркоязычных государств. Кроме Азербайджана, это Узбекистан и члены ОДКБ – Казахстан с Кыргызстаном. Кроме того, тюркоязычные народности проживают на Северном Кавказе, Алтае, в Татарстане, Башкортостане, Чувашии, Якутии, Крыму. Правда неизвестно, как смотрят на эту инициативу центрально-азиатские республики, придерживающиеся многовекторной политики и развивающие сотрудничество и с Россией, и с Китаем, и с США, и с ЕС, и с Турцией. Но в Москве рассматривают политику Анкары, как пример распространения идеологии пантюркизма в республики бывшего Советского Союза, а затем и непосредственно в российские регионы.
Российские политологи говорят о “якобы ошибке в переводе” и, напоминая о роли турецких военных в Карабахской войне, утверждают, что азербайджанская армия, в какой-то степени, уже может считаться частью турецкой. Они оценивают слухи о “тюркской армии” как попытку прощупать реакцию Москвы на активность Турции в странах, которые Россия рассматривает традиционной сферой своего влияния. Видимо в Кремле опасаются, что Россия может оказаться перед фактом появления вдоль её южных границ “тюркского НАТО”, которое Анкара намеревается создать за счёт развала ОДКБ. Тем более, что Турция, как член НАТО, способна косвенно вовлечь в орбиту влияния атлантического альянса Азербайджан и страны Центральной Азии, границу с которыми российские военные эксперты считают наиболее уязвимой. Принимая во внимание эти соображения, российские политологи считают, что Москве, которая ранее достаточно благодушно смотрела на действия Турции в Карабахе, пора пересмотреть свою позицию и оценить возможные риски, которые несёт политика Анкары.
Надо полагать, во время визита генсека ОДКБ Станислава Зася в Ереван, среди прочих вопросов, обсуждались и эти проблемы, напрямую касающиеся Армении, власти которой во время визита впервые открыто заговорили о неэффективности ОДКБ. В Армении даже можно услышать разговоры о том, что надо определиться “должна ли Армения участвовать в этой конфронтации на стороне ОДКБ и России, или же это не наша война? Тем более, учитывая, что в нашей войне ОДКБ нам содержательную помощь не оказала”.
Но вряд ли такая позиция найдёт поддержку официального Еревана, где не могут не понимать, что российские миротворцы – единственное, что мешает Алиеву взять под контроль весь Нагорный Карабах. В Ереване также понимают, что в случае создания тюркской армии, турецкая армия окажется вовлечённой в Карабахский конфликт. Между тем Ильхам Алиев неоднократно намекал, что, если Зангезурский коридор через территорию Армении в Нахичевань не будет создан, Азербайджан готов сделать это силой. В таком случае военные действия объединённой армии на международно признанной территории члена ОДКБ – Армении, вынужденной вести войну на два фронта, означает втягивание в боевые действия и России, и стран ОДКБ в целом. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
В правительстве Азербайджана давно назрело понимание того, что ситуацию в вооружённых силах необходимо менять путём системного реформирования. Реформы проводились в закрытом режиме и показали свою эффективность в Карабахе. Но Карабах выявил и недочёты, которые надо исправлять, естественно на основе “турецкой модели”. Причину этого объясняют слова, сказанные президентом Азербайджана во время встречи с личным составом Азербайджанской армии по случаю Дня Вооружённых сил: “Мы убедились в том, что нормы международного права как будто написаны для небольших стран, не очень сильных стран среднего уровня. Крупные страны могут игнорировать это, и нет никакого механизма исполнения”. А в интервью телеканалу “CNN Turk” Алиев заявил, что “наши ожидания заключаются в том, чтобы Россия не вооружала Армению”. Скорее всего, развивая военные связи с Турцией, он стремится уравновесить российское военное присутствие в Армении и в Карабахе, а в перспективе даже поставить Москву перед необходимостью сделать выбор между Азербайджаном и Арменией.
В целом некий военный альянс между самостоятельными и суверенными государствами вполне возможен. Но эксперты критически оценивают перспективу создания единой тюркской армии, с единым министерством и генеральным штабом. На этом пути слишком много подводных камней. Прежде всего, армия является одним из главных атрибутов государства и сомнительно, что Баку откажется от суверенитета в военной сфере. К тому же Азербайджан является членом “Движения неприсоединения”. Кроме того, военное сближение Азербайджана с Турцией и без того уже вызовет настороженность в Иране. Надо принимать во внимание и позицию Греции, эксперты которой указывают, что после подписания Шушинской декларации, в случае военного конфликта с Турцией, Греция будет вынуждена рассматривать Азербайджан как потенциального противника. Тем более, в случае создания единой армии.
Но эти проблемы – ничто по сравнению с позицией Москвы. В российской прессе заговорили, что, если в Баку всерьёз задумаются о “армии Турана” или о турецкой военной базе в Азербайджане, “Москва мягко, но настойчиво попросит проживающих в России азербайджанцев послужить на своей Родине”. И надо думать, это будет не единственный способ давления на Баку. Российская пресса прозрачно намекает, что дальнейшее развитие военно-политического альянса с Турцией “отодвигает, а не приближает окончательное урегулирование нагорно-карабахского конфликта”. Очевидно, что Москва сделает всё, чтобы помешать созданию “тюркской армии” и дискредитировать эту идею в целом. Она может, например, предпринять шаги по обострению существующей напряжённости между Турцией и другими странами НАТО – Грецией и Францией; консолидировать страны Ближнего Востока, обеспокоенные усилением турецкого влияния; усилить поддержку Рабочей партии Курдистана, действующей на территории Турции; разработать комплекс экономических мер, принимая во внимание проблемы в турецкой экономике; использовать дефицит энергоресурсов для давления на Анкару.
Следует также иметь в виду, что единство языкового строя не может послужить фундаментом создания единого военного альянса и тем более армии. Для этого необходимы единые внешне- и внутриполитические и экономические интересы. И, что немаловажно, нужен если не идентичный, то хотя бы схожий национальный менталитет. Между тем, весь ХХ век в Турции, Азербайджане и центрально-азиатских государствах он формировался в абсолютно разных плоскостях. На фоне всего этого кажется малозначимым то, что для формирования единой армии необходимо будет разработать единый стандарт калибра боеприпасов и оружия, разработать совместимые средства связи, штабные процедуры, системы логистики, разработать схему профессиональной и психологической адаптация военнослужащих разных стран.
Дальнейшее развитие событий во многом будет зависеть от того, как будет развиваться азербайджано-турецкое сотрудничество. Если оно пойдёт по пути обычных межгосударственных отношений, проблемы вряд ли возникнут. Однако, если Баку всерьёз задумается, как того видимо хочет Анкара, о полномасштабном объединении армий, с неизбежным в этом случае привлечением натовских структур, надо ожидать обострения ситуации. Но, так или иначе, очевидно, что итоги карабахской войны привели к изменениям в геополитике региона, и России, как стране, заинтересованной в сохранении своего влияния, придётся пересмотреть свою кавказскую политику исходя из новых реальностей.
