Летом т.г. в рамках фестиваля альтернативного кино был показан фильм Асхата Кучинчерекова «Бауырына салу». В картине рассказывается история мальчика, который, согласно старой казахской традиции «Бауырына салу», был отдан на воспитание бабушке. После ее смерти он вернулся к родителям, и ему пришлось выстраивать отношения с чужими ему, по сути, людьми.
В соцсетях фильм вызвал острую дискуссию. С одной стороны, традиция отдавать первенца молодой супружеской четы на воспитание родителям или бездетным родственникам существует у казахов много веков. И ее сторонники не видят в этом ничего плохого. С другой стороны, разлученные с родителями дети получают серьезную психологическую травму, от которой страдают уже даже будучи взрослыми и которая оказывает влияние на всю их дальнейшую жизнь.
В исследовании «Республики» с помощью людей, рассказавших нам свои личные истории, мы попытались разобраться, с чем было связано появление этой традиции у казахов и нужна ли она в наше время. Мы также вместе с психологом, которая знает об этой традиции не понаслышке, оценили последствия ее применения — в первую очередь для детей.
СПРАВКА
_
«Бауырына салу» или «немере алу» — старая казахская традиция, согласно которой молодые родители отдают своего первенца на воспитание бабушке и дедушке или другим, как правило, бездетным, родственникам. Обычно ребенка отлучают от семьи в возрасте полугода, а то и раньше. Иногда по достижении определённого возраста ребенку дается право выбора — продолжать жить с бабушкой и дедушкой или же вернуться к родителям. Но бывает и так, что дети узнают о том, что их усыновили, уже будучи взрослыми.
«Эта боль со мной навсегда». История Асхата Кучинчерекова
Режиссер фильма «Бауырына салу» Асхат Кучинчереков сам воспитывался бабушкой и дедушкой — родители отдали им Асхата на воспитание в возрасте полутора лет. Идею снять фильм про усыновленных детей он вынашивал с 2015 года, тогда же начал набрасывать сценарий, точнее, отрывки из детства. Собственно, в основу картины легла его личная история.
«Мама была беременна вторым ребёнком. И она меня отправила к своим родителям. Я помню момент, говорят, мне тогда было два-два с половиной года, когда за мной приехал отец. И вместе с дедушкой меня отвезли к родителям. И я хорошо помню: когда дедушка уходил в туалет, я собирал все его вещи и сидел на них. Была зима, и я знал, что без вещей он не уйдёт. Я боялся, что он оставит меня. Я не хотел оставаться, и в итоге дедушка увёз меня обратно», — вспоминает Асхат.
Родители Асхата жили в одном посёлке близ Павлодаре, бабушка с дедушкой и Асхатом — в другом. В девятом классе он осознал, что у него есть ещё одни родители, но мамой Асхат до сих пор считает свою бабушку. Однажды он вернулся к родителям, пожил с ними три недели и уехал обратно к бабушке.
О традиции, оказавшей влияние на его жизнь, он решил рассказать в 2015 году.
«Я учился на режиссёра, и я понял, что об этой традиции никто ничего не рассказывает. Получается, эта традиция есть в каждой казахской семье, но об этом нет ни литературы, ни фильма. Многие так выросли, в каждой семье это есть, независимо от социального уровня. Я сам так вырос, и я хотел рассказать эту историю глазами ребёнка. Что этот ребёнок чувствует, что его переполняет», — объясняет Асхат, как пришел к идее снять фильм на эту тему.
По его словам, он осознаёт, что у него есть мама, но настоящей матерью все же считает свою бабушку. На родителей обиды у него нет, но откровенного разговора у него с ними не было ни разу. Он не спрашивал, почему его отдали. Этот вопрос он задаёт в фильме через главного героя.
«В фильме показано то, что у меня внутри осталось, то, что я не проговорил. Я не виню родителей, потому что от бабушки много получил. Но, несмотря на это, я всю жизнь ощущаю себя одиноким. Это остается у тебя как зерно. Знаете, оно засело… Если вы вместе не жили какое-то время… у вас нет общих моментов, которые можно было бы вспомнить», — рассказал Асхат о своих чувствах.
Фильм «Бауырына салу» — дебютная работа Асхата в качестве режиссёра. До этого он снимался в картинах «Айка», «Тюльпан». Кинолента получила главную награду национальной кинопремии «Тулпар», и после этого была предложена Оскаровскому комитету в категории «International Feature Film». Картина также завоевала и другие награды кинофестивалей и премий стран СНГ.
Мама Асхата фильм ещё не смотрела, но знает об успехе сына.
«Хотелось бы, что бы она посмотрела в кинотеатре. Пока еще у нас нет возможности встретиться, она живёт на Алтае», — рассказал режиссёр.
Асхат признался, что до последнего момента не знал, каким должен быть его главный герой по характеру и темпераменту. Он знал только, что мальчик, главный герой, чувствует себя одиноким.
«Я себя так чувствовал — очень сильное одиночество внутри. И про это сделать хотел фильм», — поделился Асхат.
Он сомневался, поймут ли зрители его идею, чувства, которые он хотел показать. Сомнения развеялись на премьере фильма на испанском кинофестивале в Сан-Себастьяне — зритель понял боль главного героя.
«Моя дочь меня так и не простила». История Жумакуль-апай
73-летняя Жумакуль Есенбаева хорошо знакома с традицией «Бауырына салу»: она испытала ее на себе, причем дважды.
В детстве мать оставила ее бабушке, так как развелась после первого брака и вышла замуж во второй раз.
«Да, я выросла у нагашы-апа. Сначала бабушка хотела просто помочь моей матери, чтобы выходить меня… Потом у матери что-то случилось, она ушла из той семьи, куда вышла замуж. Моя мать думала: не чужие люди, свои родители — оставила меня, когда мне было два месяца… Позже моя мать вышла снова замуж, у нее родились другие дети», — рассказывает Жумакуль-апай.
По ее словам, у нее были обиды на мать, но она ее простила.
«Моя мать всем говорила, что я ее младшая сестра, ну и сводные братья, сестры воспринимают меня так всю жизнь. И моя фамилия была как у дедушки, я была записана как его дочь. Моя мать уже в пожилом возрасте просила прощения у меня, говорила, что была молодая, родила меня в 19 лет. Конечно, у меня были обиды на мать, в молодости я как-то не задумывалась, что расту без отца и матери. После уже стала думать, почему у меня не было родителей рядом. Но мать просила прощения, и я простила ее. Такая судьба выпала на мою долю, что поделать», — со вздохом говорит женщина.
Но когда Жумакуль-апай создала свою семью, ей самой пришлось отдать одного их своих детей бездетной дальней родственнице.
«Я была молодая, в 20 лет вышла замуж, через полтора года родила первую дочь, потом через год родилась вторая дочь. И вот ее вынудили отдать… Они, свекровь, свояченица, обманули меня, сказали: это временно, поможет тебе вырастить ее, и вот так отдали ребенка.
…Конечно, это и моя ошибка. Потом я пыталась дочь забрать, но не получилось, были обиды, ссоры из-за этого с родственниками. Они еще просили и ребенка на них записать, но на это я уже не согласилась».
Отданная на воспитание девочка выросла, сейчас ей уже почти 50 лет, она сама мама, но обида на родителей у нее осталась.
«Дочь выросла, стала взрослой, но мамой меня так и не назвала. Она до сих пор обижена на меня… Я сколько ей говорила, объясняла, как все получилось, но она меня не простила… Она мне всегда при случае говорит всякие слова… Но я ее прощаю. Жалею, потому что она и так выросла без отца и матери… Тяжело слышать от нее: «Это ты во всем виновата, все из-за тебя»…» — при этих словах на глаза нашей собеседницы наворачиваются слезы.
Не сложились у этой дочери Жумакуль-апай и отношения с братьями и сестрами:
«Они общаются, но она ведет себя как чужая, у других детей между собой отношения как у родных, а у нее с ними не так. Я пыталась, конечно, чтобы отношения у нее стали как с родными, пока я живая, но не получается».
Имея свой такой печальный опыт, женщина называет традицию «Бауырына салу» устаревшей.
«Сейчас эта традиция уже отжила свое. Я совершила такую ошибку в своей жизни, сама прошла через это. Поэтому я всегда говорю своим дочкам, сыновьям, невесткам, другим родственникам — нельзя отдавать детей даже своим родителям. Эта обида у детей останется на всю жизнь. Пусть молодые сейчас не совершают таких ошибок», — советует Жумакуль-апай.
Полностью интервью с Жумакуль Есенбаевой смотрите по ссылке ниже:
«Часто берут внуков на воспитание». Мнение учителя
Айстерхан Сарсенбаева — заслуженный педагог, она много знает о казахских традициях и обычно их пропагандирует.
«Традиция «Бауырына салу», по ее словам, появилась у казахов в старые времена, чтобы бездетные родственники могли брать на воспитание или усыновлять детей у своих близких. Особенно это было важно, когда в семье не было сына — с целью продолжения рода усыновляли мальчиков.
Обычно решение отдавать ребенка принимали старшие в семье. При этом соблюдались свои ритуалы.
«Если отдавали ребенка, то отдавали и всю его одежду, считалось, что если что-нибудь дома останется, то ребенок все время захочет возвращаться домой. Когда брали совсем маленького новорожденного ребенка, то будущая приемная мать ребенка клала его в свой подол, символизируя, что она родила его. Это была хорошая, добрая традиция», — рассказывает Айстерхан-апай.
Она подтверждает, что эта традиция широко распространена в Казахстане до сих пор. В ее окружении много тех, кто, следуя ей, взял ребенка на воспитание или, наоборот, сам отдал родственникам.
«Часто внуков берут на воспитание. У меня есть близкие родственники, они взяли сына дочери, воспитали его, все дали ему. У них не было сына, дали ему свою фамилию. В свое время дочь забеременела, родила без мужа, не было работы, жилья», — рассказала она.
Этот мальчик только в 20 лет узнал, что люди, которых он считал своими родителями, на самом деле его бабушка и дедушка. Он всегда считал свою родную мать старшей сестрой и так не смог признать ее мамой.
«Конечно, когда он узнал, для него это был шок, стресс. Он долго и много задавался вопросами. Почему так произошло с ним? Почему сразу не сказали правду? Почему меня отдала мама? У него обида осталась…» — признает Айстерхан-апай.
Эта обида, считает она, со временем должна пройти, хотя многое зависит от воспитания, от того, в какой атмосфере вырос ребенок:
«Все по разному воспринимают. Кто-то получает стресс, кто-то принимает, кто-то нет. Но сколько бы не было тому ребенку лет, вопрос «почему меня отдали, почему так получилось» будет всегда».
Но традицию «Бауырына салу», считает она, нельзя забывать или откидывать в сторону как ненужную, хотя и необходимо думать о последствиях.
«Это хорошая традиция, она, думаю, останется. Но когда ты решаешь чью-то судьбу, нужна большая ответственность. Хорошо, если у ребенка все сложится, а если нет? Мы чтим традиции, но мы должны думать о судьбе ребенка. Нет ничего лучше, когда дети растут в одной семье со своими родителями», — заключила Айстерхан Сарсенбаева.
Полностью интервью с Айстерхан-апай смотрите по ссылке ниже:
«Я бы своего ребенка не отдала». Рассказ этнографа
Не понимая причин возникновения того или иного обычая, сложно оценить его значение. Поэтому мы попросили этнографа и эксперта по казахской культуре Айгерим Муссагажинову рассказать, как в свое время появилась традиция «Бауырына салу» и почему она была так важна для казахов.
По ее словам, «основой традиции послужила наша кочевая культура»:
«Старшее поколение помогало молодым воспитывать детей. Это связь поколений, и ничего плохого в этом нет, когда ребенка воспитывают твои родители. Традиция уникальна тем, что таким образом сохранялась преемственность поколений, передавались знания и навыки… Например, два брата — у одного пятеро-семеро детей, а другой вообще не может иметь детей. И тогда, например, старшего сына могли отдать брату, и фамилии менялись».
Как оказалось, мнение нашей собеседницы о традиции – не отстраненное, а очень даже личное. Она сама воспитывалась у бабушки с дедушкой.
«Я росла у них до первого класса, помню, в школьном дневнике написала в отчестве не имя своего папы, а дедушки. И я благодарна своей бабушке, что она заложила в меня любовь, нашу культуру, традиции и обычаи, она многому научила меня», — говорит Айгерим Муссагажинова.
Вместе с тем она признает, что не все у нее было гладко в отношениях с семьей.
«Конечно, есть такие моменты, тебя отдают на воспитание бабушке, и ты как будто отходишь от основной своей семьи, чувствуешь себя обособлено. Помню, было такое чувство у меня моментами, как будто немного чужая в этой семье, — вспоминает женщина. – Но меня родители старались, так сказать, внедрить в семью. Они были мудрые люди и вот какие-то ситуации сглаживали».
Тем не менее, женщине не кажется, что она «где-то была обделена»:
«У меня нет обиды на маму, что меня отдали. Наоборот, мне кажется, я больше любви получила, чем мои сестры. Вот я уже взрослая, но помню, как я спала и чувствовала запах бабушки. И самое главное, это мудрость, которую я получила от бабушки, и я благодарна своим родителям, что они мне дали такую возможность».
Впрочем, ее собственный положительный опыт, по словам этнографа, совсем не означает, что у всех так удачно в жизни сложится. Какие последствия это может иметь для ребенка и семьи, зависит, по ее мнению, от воспитания:
«Видите, тут не знаешь, где хорошо, где плохо. В разных семьях все по-разному. «Бауырына салу» — это хорошая традиция, но все зависит от воспитания, в каждой семье это индивидуально».
Отвечая на вопрос о применении этой традиции в наши дни, наша собеседница говорит, что не готова отдать своих детей кому-нибудь.
«Считаю, опять же, что это, конечно, индивидуально. Это, решение каждой семьи… Но, например, я своего бы ребенка не отдала. Есть, конечно, и сейчас семьи, которые могут позволить себе по пять детей иметь. А тут, у тебя двое-трое, и ты их бережешь, лелеешь. Раньше как-то было в этом плане легче, но сейчас времена изменились», — резюмировала Айгерим Мусагажинова.
Полностью интервью с Айгерим Мусагажиновой смотрите по ссылке ниже:
Травма, которая не дает быть счастливым. Мнение психолога
«Ноющая боль, которая мешает человеку строить свою счастливую жизнь» — так психолог Светлана Богатырёва описала чувства, которые испытывает человек, отданный родителями в соответствии с традицией «Бауырына салу».
Светлана Богатырева специализируется на детско-родительских отношениях и предупреждению подросткового суицида и буллинга.
«В психике есть такая программа, — рассказала психолог в ответ на наш вопрос о психологической травме, возникающей у отданных воспитание детей, — если у тебя есть какой-то взрослый рядом, то тогда ты выживешь, если его нет, это — программа смерти. То есть вот на таком глубоком уровне вопроса жизни и смерти у нас в психике зарождается программа привязанности».
Ребёнок, по словам Светланы Богатыревой, всегда привязан к тому взрослому, который за ним ухаживает с самого начала:
«…Потом он становится близким, может делиться своими эмоциями, переживаниями и так далее. И именно благодаря тому, что есть такая программа привязанности, наша психика развивается гармонично».
В свою очередь травма привязанности наступает при расставании с тем, к кому сформировалось привязанность. И эта травма, по словам психолога, отражается на развитии и внутреннем мире человека.
«Когда ребёнок возвращается к родителям, у него возникает много внутренних проблем и конфликтов, потому что программа привязанности очень сильная, мощная, про жизнь и смерть, и она сформировалась к другим совершенно людям. А к этим людям, куда он вернулся, у него есть много вопросов. Здесь возникает слом, возникает большой конфликт внутри личности, который многие люди не могут решить очень долго», — объяснила Светлана Богатырёва.
Причем какого рода будет эта травма привязанности, зависит еще от возраста, в котором ребенка отдали на воспитание:
«Чем старше ребенок, тем больше он может в тот момент осознать, что меня отдают, то есть рвут эту привязанность ко мне. Ну а если маленький, то да, травматично потом возвращение к тем, кто, собственно, это делал».
Говоря о последствиях традиции «Бауырына салу» для психики человека, Светлана Богатырева отметила, что проблема налаживания коммуникации с родителями — не единственная. Человек на сознательном уровне понимает, что родители — самые родные и близкие на свете люди, но в душе он переживает — почему они так поступили и почему отдали именно его. И здесь, по словам психолога, неважно, почему его отдали — в соответствии с традицией либо были другие объективные причины, например, финансового характера.
«Всё равно идет внутреннее несогласие и непонимание, ощущение этого именно как глобального предательства. И, конечно, решить этот конфликт, обсудить, почему так было, отгоревать, что так было и это не поменяется, — это большая внутренняя работа, которую делают далеко не все.
Но если её не сделать, то получается такой замкнутый круг, по которому человек ходит всё время. Он всё время в процессе этого непонимания, вопросов, обиды, боли внутренней», — объясняет психолог.
Метафорически Светлана Богатырёва называет это незаживающей раной, которая открыта и всё время болит. И без соответствующей обработки эта рана мешает человеку нормально жить и строить свою счастливую жизнь.
Светлана Богатырёва рассказала, что травма привязанности может иметь несколько сценариев развития.
Первый сценарий — тревожная привязанность, когда человек очень сильно боится потерять взрослых, к которым он привязан.
«Он готов себя отодвинуть на 25-й план, выполнять чьи-то капризы, чьи-то странные желания, которые идут ему во вред, но только чтобы его не бросили. Это так называемый опыт брошенности, опыт невыбранности. Когда выбрали не меня. Когда как-то меня не оценили в этой жизни. Я не очень понимаю, чего мне ждать от этого взрослого. Соответственно, эта модель переносится и на отношения с партнёром в браке, и на отношения с друзьями. Когда человек очень тревожный, и он ищет эту любовь, он готов просто себя задвинуть и выполнять чужие желания, только лишь бы не оставаться в одиночестве».
Второй сценарий — избегающая привязанность, когда человек говорит: «не выбрали, ну и ладно. Чтобы не раниться, я не буду ни к кому привязываться».
«Это отстранённые такие люди. В отношениях это чувствуется как стена. Ты пытаешься туда пробиться, а там нет контакта никакого. Вроде бы человек хочет открыться, пойти навстречу, поделиться чем-то, но не может, потому что там очень сильный страх, что меня опять бросят, меня опять предадут. Такие люди часто не могут построить семью, потому что то сближаются, то закрываются. И это тяжело в отношениях, и это довольно часто бывает».
Третий сценарий — дезорганизованная привязанность, когда человека разрывает между тревожной привязанностью и избегающей.
Это, по словам Светланы Богатырёвой, самый сложный вариант, когда человек мечется и не умеет установить нормальную социальную связь.
«Он то очень сильно хочет и бежит навстречу, то вдруг блок — и он закрывается», — пояснила психолог.
В заключение психолог отметила, что нездоровая привязанность может развиться и у детей, которых не отдавали, но происходит это гораздо реже.
«Бауырына салу» — больше плюсов или минусов?
Древняя казахская традиция «Бауырына салу» — уникальный пример того, как казахский народ на протяжении веков адаптировал семейные устои к реальным условиям жизни и поддерживал связь между поколениями. Когда-то она была, безусловно, оправдана и несла в себе больше плюсов, чем минусов.
Но в современном обществе уже не стоит вопрос выживания рода и передачи родового имени наследнику. Важнее психологическое здоровье человека, а оно прямо зависит от эмоциональной связи между родителями и детьми.
Жизнь в другой семье, даже у близких людей, может не укрепить, а наоборот – разрушить семейные связи, вызвать внутренний конфликт у ребенка и нанести ему такую психологическую травму, что она окажет негативное влияние на всю его дальнейшую жизнь даже уже во взрослом возрасте.
В своих интервью герои нашей публикации говорили именно об этом:
- о чувстве одиночества, «брошенности» и потери корней, которое возникает у человека, узнавшего, что его воспитывали в чужой семье;
- о проблемах в выстраивании отношений между ребенком и его настоящими родителями;
- о проблемах с коммуникациями во внешнем мире в целом, которые также являются следствием ощущения брошенности и ненужности.
И не случайно, в ответ на вопрос, нужна ли эта традиция, мы услышали:
- «Бауырына салу» — это хорошая традиция, но все зависит от воспитания, в каждой семье это индивидуально».
- «Я всегда говорю своим дочкам, сыновьям, невесткам— нельзя отдавать детей даже своим родителям. Эта обида у детей останется на всю жизнь».
- «Это хорошая традиция, она, думаю, останется. Но когда ты решаешь чью-то судьбу, нужна большая ответственность».
- «Мы чтим традиции, но мы должны думать о судьбе ребенка».
- «Я бы своего ребенка не отдала».
К сожалению, часто приходится слышать, особенно от людей старшего поколения, что, мол, «старики плохо не посоветуют» и «традиции наших предков приемлемы и для нас». Далеко не все отдают себе отчет в том, что душевное здоровье не менее важно, чем материальные условия.
На наш взгляд, пришло время переосмысления этой традиции. Не умаляя ее важности для казахов в давние времена, сейчас выбор должен делать в пользу душевного здоровья и гармоничного развития личности. В конце концов причин для стрессов в современном мире и так хватает.
Что думают об этой традиции обычные казахстанцы, по ссылке ниже:
В подготовке статьи принимали участие Жанна Байтелова, Назира Даримбет, Оксана Макушина, Юлия Козлова.
Статья и видео подготовлены при поддержке Медиасети
