Соседство Азербайджана с Россией на севере и с Ираном на юге стратегически выгодно и даёт ему определённые преимущества. Но оно же может стать источником проблем. Катализатором одной из них может стать дипломатический кризис вокруг Катара, который, вопреки ожиданиям многих, всё ещё далёк от урегулирования.
Напомним, что целый ряд ближневосточных стран предъявили Катару ультиматум прекратить поддержку терроризма и финансирование ряда СМИ, включая «Аль-Джазиру», что положит конец попыткам Катара утвердиться в международном медиа-пространстве. Кроме того, Катар обязывается возвратить $16 млрд с депозитов в катарских банках, что является наименьшей из проблем, если учесть, что суверенный стабилизационный фонд Катара составляет $340 млрд и возврат 5%, даже единовременно, не проблема.
Но ключевым вопросом является осуждение Дохи за поддержку Ирана. В международную прессу просочилась информация, что от Катара требуют закрыть дипломатические представительства в Иране, выслать всех членов иранского Корпуса стражей исламской революции и вести только такую торговлю с Ираном, которая не противоречит санкциям США. Катар назвал все эти требования “неприемлемыми” и заявил, что на самом деле блокада направлена на ограничение его суверенитета и вмешательство в его внешнюю политику.
Пресс-секретарь Белого дома Шон Спайсер назвал растущий кризис Катара и соседних стран «семейным делом», с которым они должны справиться сами. Но многие с ним не согласятся. Санкции, введённые Саудовской Аравией, ОАЭ и другими странами, хоть и поставили Катар в тяжёлое положение, но не принесли ожидаемого результата, несмотря на то, что он имеет сухопутную границу только с Саудовской Аравией, через которую получал почти все продукты, товары и стройматериалы. После её закрытия остались только морские порты, которые не могут принимать большие суда. Тем не менее, Катар остаётся непреклонным, получая поддержку Ирана и Турции. После введения санкций Турция начала снабжать Катар продуктами питания и другими товарами по воздуху и морским путём. Турецкое министерство таможни и торговли сообщает, что после объявления санкций объем экспорта из Турции в Катар вырос в три раза по сравнению с обычным уровнем, достигнув $32,5 млн. А министр экономики Турции сообщил, что в Катар было совершено 105 грузовых авиарейсов с продовольствием и другими товарами. Кроме того, с 2014 года в Катаре действует турецкая военная база, которая наращивает свой военный контингент, а министр обороны Турции Фикри Ышик заявил, что любое требование о закрытии базы будет расцениваться, как вмешательство в отношения Анкары с Дохой.
Иран также ежедневно направляет в Доху морским путем порядка 1100 тонн овощей и фруктов и открыл своё воздушное пространство для международных авиарейсов в Катар, которым запретили полёты над Саудовской Аравией и другими странами. Правда, союз Катара с Турцией и Ираном носит довольно неожиданный и, возможно, не очень стабильный характер. Арабские суннитские страны исторически предпочитали не сближаться с иранскими шиитами и настороженно относились к стремлению Турции достичь регионального лидерства. Остаётся открытым вопрос — насколько Катар сблизится с Ираном и Турцией, но это неизбежно изменит баланс сил в регионе. А пока что напряжённость нарастает. Ещё во время визита Дональда Трампа в Эр-Рияд король Саудовской Аравии Салман бен Абдель Азиз Аль Сауд заявил, что власти Ирана являются “наконечником копья” глобального терроризма. А министр обороны Саудовской Аравии Мухаммед бен Салман, говорил о «переносе битвы» в Иран. В ответ министр обороны Ирана Хосейн Дехган посоветовал США покинуть Персидский залив. И тон его выступления никак нельзя назвать дипломатичным. Он также заявил, что вся Саудовская Аравия будет уничтожена, за исключением Мекки и Медины, если королевство предпримет какой-либо необдуманный шаг.
За всем этим без внимания остаётся позиция России. А между тем, напряжённость вокруг Ирана затрагивает и её интересы, поскольку Тегеран является одним из союзников Москвы в Сирии. Правда, в целом экономическое партнёрство России и Ирана не так уж интенсивно. В стратегическом плане можно говорить только о Бушерской АЭС. В остальном же речь идёт о намерениях и перспективах сотрудничества. Объем товарооборота между Ираном и Россией в последние годы составил $1-$2,5 млрд в год. Для сравнения — оборот между Ираном и Китаем превысил $50 млрд.
Но, так или иначе, ближневосточные дела касаются России хотя бы потому, что в декабре 2016 года Катарский суверенный фонд купил 19,5% акций Роснефти, заплатив более $2,5 млрд, а в январе 2017 года Российский фонд прямых инвестиций заключил с катарским фондом сделку на $2 млрд инвестиций в Россию. Правда, ещё в 2015 году были заключены сделки на инвестирование $10 млрд в Россию и с Саудовской Аравией. Тем не менее, сомнительно, что Россия вмешается в катарский конфликт. Но неслучайно глава МИД Катара Мухаммед бен Абдель Рахман Аль Тани приезжал в Москву после начала конфликта. Хотя, во время встречи, министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что Россия не намерена вмешиваться в отношения арабских государств с Катаром, но высокий гость поблагодарил российские учреждения, предложившие “помощь в том, что касается преодоления незаконных мер, которые были выдвинуты против нас”.
Переброска российских самолетов в Иран на базу «Шахид Ноже», хоть и временная, показала стремление Москвы восстановить утраченное с распадом СССР влияние на Ближнем и Среднем Востоке. Неожиданное для многих стран Ближнего Востока решение допустить российские самолёты на иранскую базу, вопреки законодательству и идеологии, вызвало резко негативную реакцию в значительной части иранского общества. Но другая часть сочла, что присутствие российских самолетов усилит региональные позиции Ирана и поможет в противостоянии с США и Израилем. И не исключено, что иранская база вновь будет открыта для российской авиации, если это потребуется, что окажет на регион ещё и значительное психологическое воздействие, показав, что Сирия не единственная страна, готовая допустить российские войска на свою территорию. Особенно если учесть, что сегодня на Ближнем Востоке Россия занимает особую позицию, будучи единственной внешней силой, сохранившей отношения со всеми странами региона, включая враждующих.
Однако некоторые российские эксперты задаются вопросом — насколько опасен для России союзник Иран, готовый вести боевые действия в разных точках Ближнего Востока? Сегодня он воюет, как минимум, на двух фронтах – в Сирии и, по-видимому, скрыто, в Йемене. Во время ирано-иракской войны в 1980-1988 годах именно Сирия предотвратила превращение иракского нападения на Иран во всеарабскую войну против Ирана. Поэтому сегодня Сирия — важный форпост в противостоянии между шиитским Ираном и суннитскими государствами во главе с Саудовской Аравией и Турцией. Следовательно, иранские военные в Сирии, воюют совместно с российскими. Так что, российско-иранский союз в Сирии может втянуть Москву в самые разные ближневосточные конфликты. Тем более, что не исключена активизация террористов в Иране. Не далее, как 7 июня в Тегеране две группы террористов совершили одновременную атаку на мавзолей основателя Исламской Республики Хомейни и попытались прорваться в здание парламента. Сообщалось о 7 погибших и 11 раненых. Ответственность за теракт взяло на себя Исламское государство, против которого Иран борется в Сирии совместно с Россией. Некоторые эксперты считают, что ИГИЛ старается привлечь в свои ряды иранцев и призывает суннитское меньшинство Ирана выступить против шиитской власти. Хотя степень успешности пропаганды среди суннитов Ирана сомнительна, но полностью исключить возможность усиления терроризма в Иране нельзя.
В Москве видимо понимают, что Иран, при его непростых отношениях и с Западом, и с Ближневосточным регионом, может негативно повлиять на отношения России с США, Израилем и арабскими странами, которые и так недовольны поставкой в Иран зенитно-ракетных комплексов С-300. Да и в Иране задаются вопросом, будут ли позиции Ирана в послевоенной Сирии соответствовать его устремлениям или основные дивиденды достанутся Москве, военные действия которой привлекают больше внимания. Значительная группа в правительстве и вооружённых силах Ирана считает, что Россия слишком активна и затмевает Иран в действиях по укреплению режима Башара Асада. Другая группа наоборот считает, что Россия недостаточно активна в Сирии в военном плане. К тому же,
Иран больше заинтересован в дальнейшем налаживании отношений с Западом, а России не стоит ради иранцев ссориться с Израилем и монархиями Залива.
Разумеется, Москва хотела бы втянуть Иран в сферу своего влияния. Политическая база есть, принимая во внимание недоверие Тегерана к Западу, но н
есмотря на общие цели в Сирии, для прочного союза Москвы и Тегерана пока нет достаточных оснований
. В сирийском конфликте Россия и Иран, хоть и являются союзниками, но нет единства в стратегическом плане. Россия видит будущую Сирию светским государством с равенством всех конфессий и этнических групп. Иран напротив, настроен содействовать формированию государства с сохранением преимущества алавитов, близких шиитам. Возникает вопрос, есть ли у России механизмы для влияния на внутренние ближневосточные процессы и обладает ли она достаточным авторитетом для посреднической деятельности в условиях, когда эскалация в отношениях между арабами и персами может привести к полномасштабной войне в регионе. Видимо правильнее будет сказать, что сотрудничество между Россией и Ираном носит скорее ситуативный характер.
С Ираном Азербайджан связывают не только экономические интересы, но и этническая близость. В России, кроме экономических интересов, Азербайджан заинтересован из-за Карабахского конфликта. Но и с противостоящими Катару арабскими странами Азербайджан не хотел бы портить отношения. Не говоря уж о США. Развитие конфликта на Ближнем Востоке может поставить власти Азербайджана перед необходимостью выбора, вопреки его политике обеспечения национальных интересов страны и равноудалённости от основных мировых блоков. Между тем, конфликты в Сирии, Ираке, Йемене и Ливии всё больше становятся плодородной почвой для терроризма, который вполне может распространиться и на Иран. А последнее, что сегодня нужно Азербайджану — это конфликт, который затронет его южного соседа и особенно живущих в его северной части этнических азербайджанцев.
Напрашивается вопрос, как российско-иранское сближение повлияет на Азербайджан с его затяжным Карабахским конфликтом. Возможно никак. Но, и Россия, и Иран рассматриваются, как союзники Армении. А это потенциальный рычаг воздействия на политику Азербайджана и Турции. Сирия и катарский кризис отвлекают внимание от Карабахского конфликта, который для сегодняшней администрации США, видимо, малоинтересен. Но он может приобрести значение в свете российско-иранской активности в Сирии.
