Материал JAMnews
Репортаж о переходе границы России и Грузии
24-летний Дмитрий — гражданин России. Он приехал в Грузию 25 сентября через пропускной пункт «Верхний Ларс», где уже неделю — с момента объявления в России мобилизации — стоит громадная очередь автомобилей.
26 сентября очередь достигла 30 километров, по сообщениям очевидцев и местных медиа. Десятки тысяч мужчин призывного возраста бегут из России вместе с семьями во всех направлениях, где россиянам не нужна виза. Грузия — одно из главных таких направлений.
С начала сентября в Грузию каждый день въезжали пять-шесть тысяч российских граждан. Но с 21 сентября, когда в России была объявлена мобилизация, границу переходят ежедневно уже около 10 тысяч, то есть поток увеличился почти вдвое, сообщил 27 сентября министр внутренних дел Грузии Вахтанг Гомелаури.
Он не назвал точной цифры, сколько граждан России въехали в Грузию после 21 сентября. Однако подчеркнул, что заявленная журналистами цифра — 250 тысяч человек — неверна. Он также добавил, что примерно 60 процентов въехавших в Грузию российских граждан вскоре покидают страну, едут в другие страны.
Дмитрий рассказал JAMnews, как добирался из Москвы в Тбилиси
«23 сентября в три часа ночи я выехал из Москвы на грузовой маршрутке, которая возит посылки из Москвы в Тбилиси и обратно.
Водитель грузин, мой отец его знал. У меня отец грузин, мать русская. Я родился и вырос в Москве, грузинского не знаю. Я хотел уехать в Грузию еще в феврале, но не мог осилить это финансово. И еще у меня были другие личные проблемы.
Но я откладывал большую часть своей зарплаты после февраля, когда Россия начала войну в Украине. Я знал, что мне в любом случае придется уезжать.
Это был грузовой автобус, пассажиров было всего двое. Второй парень был, как и я, был гражданином России с грузинской фамилией.
Мы ехали через Воронеж, Ростов, Краснодарский край и Владикавказ. Когда приехали в Воронеж, картина на дорогах резко изменилась.
В Москве на машинах редко встретишь знак Z [российский патриотический символ войны в Украине — JAMnews], в регионах это очень распространено.
В Ростове примерно на каждой третьей машине был знак Z — на легковых автомобилях, грузовиках, мотоциклах.
Также бросалось в глаза очень много военной техники от Воронежа до Ростова. У обочин во многих местах стоят танки.
Милиция перекрыла дороги в Кабардино-Балкарии. С каждого человека требовали 15 тысяч рублей [около $260] за проезд.
Вообще на Северном Кавказе везде полиция. Она стоит на каждом перекрестке, в некоторых местах дорога перекрыта и если вы им заплатите, вас пропускают.
В общем, по дороге из Москвы до Верхнего Ларса с нас брали деньги на каждом шагу.
Ехали во Владикавказ через Ингушетию. В ту же сторону двигалась огромная колонна — в основном машины с московскими номерами.
Также можно сказать, что когда мы оказались на территории Северного Кавказа, там стало значительно меньше автомобилей с буквой Z на лобовом стекле по сравнению с Ростовской областью и другими российскими регионами.
В Ингушетии нас остановили. Отобрали паспорта. Милиционеры велели нам написать заявления о призыве в армию. Мы сказали им, что мы сопровождаем посылки во Владикавказ. Но потом еще и выяснилось, что они просто пугали людей.
На каждом перекрестке во Владикавказе стоят посты. Но мы сумели проехать. В 11 утра 25 сентября мы добрались до границы. Впереди была огромная колонна автомобилей. До пункта регистрации оставалось ехать 20 километров, когда началась очередь.
Многие шли пешком с вещами. Пешком пересекать границу нельзя, но люди планировали подсесть к кому-то в машину на свободные места ближе к пункту пропуска. На этом также там построен бизнес, за такое свободное место берут огромную плату. Мне рассказали, что место в машине стоит $800-1 000.
Ехали также на велосипедах и даже на самокатах, так как эти на этих средствах передвижения позволялось пройти границу. Местные жители в Северной Осетии запустили у границы бизнес — продают велосипеды и самокаты. Велосипед стоил от 10 до 50 тысяч [от $200 до $900].
Так многие пересекали границу. Если заплатите больше, вас довезут до границы и на специальном мотоцикле, но это намного дороже.
Предприимчивые люди создали целую систему заработка на этой ситуации.
К восьми часам вечера перед нами было еще 11 километров очереди.
В три часа утра 26 сентября мы приблизились, оставалось четыре километра. И это только потому, что наш водитель знал некоторых местных милиционеров и, пользуясь этим, часто проезжал участки дороги по встречной полосе.
Когда оставалось три километра, мы вышли из автобуса, взяли рюкзаки и решили идти до границы пешком.
Наш водитель заранее передал наши данные российским пограничникам, они пропустили нас без вопросов. У нас просто взяли паспорта, поставили штампы и вернули обратно. Но я там познакомился с одним человеком, который заплатил за такую услугу 10 тысяч рублей [около $200].
Другой мой знакомый, ему 30 лет, рассказал, что ему задавали много вопросов о том, где он работает, состоит ли он на военной службе, получил ли повестку. Он работает инженером в жилищном управлении в Москве. Он служил в армии, это означает, что он подлежит мобилизации, объявленной в России. Но ему все же позволили пройти.
С грузинской стороны на паспортный контроль выстроилась длинная живая очередь. Мы стояли там не менее двух с половиной часов. Это были люди, которые бросили свои велосипеды и самокаты на российской стороне.
На грузинской границе у меня тоже не было проблем. Может быть, потому, что у меня грузинская фамилия. Но мне не задали ни одного вопроса.
Впрочем, русским тоже не задавали много вопросов.
Грузинская сторона больше контролирует северокавказцев, мусульман — дагестанцев, чеченцев. Их всех уводят в отдельную комнату, где долго расспрашивают.
Многие из тех, кому было отказано, не спешили возвращаться в Россию. На полу в помещении пропускного пункта были разложены листы картона, и немало людей лежали или сидели на них.
Один чеченец сказал мне, что собирается пробыть там как минимум две недели. Он хотел выждать какое-то время, потому что если вернется, его либо мобилизуют и отправят на фронт, либо накажут.
Я удивился тому, что он надеется, что все это уладится или закончится за две недели.
Думаю, мне самому придется оставаться в Грузии как минимум девять месяцев. Я жду приезда еще двоих друзей. Они прилетят в Киргизию, купили туда билеты за 1 700 долларов. А уже оттуда прилетят сюда.
Я еще не знаю, что буду делать в Тбилиси и как буду жить. Но любая ситуация лучше, чем оставаться в России.
Если Украина выиграет эту войну, а Россия развалится — тогда там начнется гражданская война. В любом случае мира жителям России ждать не стоит в ближайшем будущем.
