Талышская тематика периодически становится катаклизмом в азербайджанской политической жизни. Как правило, скандалы вспыхивают не по сути проблемы, а по ситуативным вопросам. Вот, талыши поехали в Ереван участвовать в научной конференции. Тут Аликрам Гумматов отказывается говорить на азербайджанском языке, хотя знание русского там, наверное, чуть лучше голландского. А вот он желает успеха карабахским сепаратистам и говорит о стремлении своих соратников в талышском регионе повторить их подвиг. Дальше бакинские СМИ, как по указке дирижера, публикуют почти одинаковые тексты общего характера.
Есть ли талышская проблема в Азербайджане? Мы не расположены разделять господствующий в азербайджанском самосознании подход, заключающийся в следующем: проблемы как таковой нет, ее придумывают армяне и их подручные среди талышей. Проблема существует, и позиция страуса тут мало поможет.
На первый взгляд, сейчас никаких предпосылок для возникновения очередного очага сепаратизма на юге Азербайджана нет. Есть несколько факторов, которые затрудняют создание межнациональных трений в стране. В первую очередь, это связано с огромным количеством смешанных браков между тюрками и талышами. Тюрки и талыши охотно женятся и выходят замуж друг за друга. Во-вторых, на Абшеронском полуострове проживает много граждан страны — этнических талышей. Их много, как в Баку, так и в Сумгаите, а, к примеру, в поселке Бина приезжих из региона компактного проживания талышей больше, чем коренных жителей. И никакого дискомфорта ни приезжие, ни коренные жители не испытают, не поступало никакой информации о каких-либо стычках на национальной почве. Конечно, можно провести параллели с армянской практикой, когда межнациональных армяно-азербайджанских браков было также огромное количество, а армян в Баку или в Сумгаите проживало не меньше. Но тут есть пара отличительных моментов. Во-первых, брак с армянами (чаще всего с армянками) всегда считался вызовом окружению, не секрет, что он часто носил определенный негативный оттенок, прежде всего, в глазах близких. С талышами таких вопросов не было. Это, конечно же, не политический, а бытовой аспект. Но мы прекрасно понимаем, какую роль быт играет и в политических вопросах, тем более в межнациональной практике. Есть еще один немаловажный момент, который сильно затрудняет возможности для создания очага противостояния. Как известно, талыши, как и основная масса азербайджанских тюрков, принадлежат к шиитскому течению Ислама. Кроме того, за пределами Азербайджана отсутствует привлекательная внешняя сила, на которую возможные сепаратистские настроения в талышской среде могли бы ориентироваться. Мол, если мы не с Азербайджаном, то с кем? Иранская муллократия не в счет. Иранский фактор в талышской среде так же непопулярен, как и в общеазербайджанской. Есть еще один момент — за его подтверждением можно далеко не ходить, и «прошерстить» диаспорские организации азербайджанцев в СНГ. По степени влияния там талыши успешно соперничают с азербайджанцами-выходцами из Грузии . Таким образом, можно констатировать, что талыши достаточно сильно интегрированы в общеазербайджанский котел. Все это создает диссонанс с лезгинским фактором — лезгины, как известно, сунниты, и есть фактор северного соседа. Лезгинская община в Дагестане в целом отличается лояльностью к Москве, да и в самом Азербайджане, в среде наших сограждан лезгинской национальности пророссийские настроения заметны. Особенно когда попадаешь в Кусар и в Хачмаз.
Но вернемся к талышам. Напомним, что в 1993 году провозглашенную Аликрамом Гумбатовым Талыш-Муганскую республику разогнали сами талыши. Вспыхнуло восстание в Ленкоране, и жители города сами нейтрализовали Ленкоранский батальон, который захватил контроль над регионом. Отправленные из Баку подразделения внутренних войск к драке не подоспели — без них разобрались. А идеологам ТМР впоследствии долгие годы приходилось оправдываться тем, что речь шла не о попытке создания сепаратистского режима, о об автономии — не ТМР, а ТМАР — Талышско-Муганской Автономной Республике. Правда, при этом очевидные факты замалчивались. К примеру, с каких это пор на границе автономии устанавливаются вооруженные посты, и досматривается транспорт, и почему тогдашнего премьер-министра Азербайджана Сурята Гусейнова в Ленкорани принимали с почетным караулом и с гимном, что в практике применяется к главам иностранных государств. Ответ очевиден — сепаратистские настроения в талышской среде крайне непопулярны, и это лучше всех понимают сами идеологи сепаратизма. Поэтому приходится кривляться.
Кстати, количество представителей Талышского региона, готовых публично бросить вызов территориальной целостности Азербайджана крайне ограничено — для того чтобы их посчитать, хватит пальцев рук. Это компенсируется их активностью в социальных сетях. Притом, часто соратники Гумбатова активируются по внутриазербайджанской тематике, выступая в роли своеобразных либералов и правозащитников. Чего стоят, к примеру, дискуссии вокруг «Каменных снов» Акрама Айлисли. Главные «голуби мира» на форумах, посвященных конфликту вокруг Нагорного Карабаха – все это тоже они.
При этом активно муссируется героическое прошлое Аликрама Гумбатова и его Ленкоранского батальона в боях за Карабах в 1991-1993 гг. Один лишь 20-ый век знает не один пример, когда герои превращались в предателей. Чего стоит, к примеру, генерал Власов, до сдачи в плен считавшийся одним из талантливых полководцев советской армии и по своим талантам оставлявший далеко позади того же Жукова, а также являвшийся любимцем Сталина? Или маршал Петен, который вообще считался героем Первой Мировой Войны и кумиром французских военных? Де Голль, по сравнению с его популярностью, нервно курит в сторонке. Что герою-маршалу не помешало, потом стать символом предательства и национального позора для французов? Кто такой Аликрам Гумбатов по-сравнению с ними? Полевой командир воинской части, которая, конечно же, считалась одной из самых боеспособных в составе азербайджанской армии?
Золотой серединой стало бы, наверное, как изрекал Владимир Путин, отделение мух от котлет. То есть, котлеты — талышей — от Гумматова и гумматовцев. Есть проблема, и она состоит в опасности исчезновения талышского языка. По данным талышских кругов, на сегодняшний день около 44 процентов талышей говорят на своем родном языке. Талышский язык и культура — это составная часть букета азербайджанской культуры. И ее потеря — это потеря и для азербайджанской культуры. Во-вторых, есть Хельсинкская конвенция о правах малых народов. В этой конвенции подробно описывается использование в местах компактного проживания языков местных народов. Есть и международная практика. К примеру, это — фризы в Германии и в Голландии. В Голландии вообще земля, где они проживают, называется Фризланд. Все указатели — на 2 языках: голландском и фризском. Работающие там госслужащие обязаны говорить на 2 языках. Разумеется, все в порядке с изданиями и преподаванием в школах на местном языке. И чего-то о сепаратистских настроениях в среде фризов особо не слышно. У нас же даже регион называть Талышским — это табу.
Национальная проблема — это обычно мина замедленного действия. Нельзя сбросить со счетов тот факт, что талышский регион — один из самых активных участников внутриазербайджанских политических процессов. Пока эта активность выливается в протесты против действий власти и не выходит за рамки общеазербайджанского контекста. Стоит вспомнить, что последняя волна протестного движения в Азербайджане началась именно со столкновений в Масаллах. И там, в отличие от Губы, на улицу с портретами Ильхама Алиева не выходили. Это понимают и в Баку — наверное, с этим и связано их шапкозакидательское отношение к сепаратистам. К примеру, один из идеологов талышского движения — Фахраддин Аббасзаде — спокойно жил в Баку и даже издавал газету «Шевнышт» (Вечерние разговоры). Власти просто не сочли нужным применить к нему репрессивные меры. Но именно в этот момент в Баку арестовали главного редактора газеты «Азадлыг» Ганимата Захида. Конечно, можно констатировать: повезло, что в стране хоть одним политзаключенным не стало больше. Но это показатель — азербайджанские власти еще не восприняли талышских сепаратистов как угрозу.
