У меня своя баррикада…

Gündüz Ağayev
Gündüz Ağayev


У меня своя баррикада…

Гюндуз Агаев — азербайджанский художник-иллюстратор, автор сатирических рисунков на политические темы. Среди самых известных серий его работ —  Just Leaders, где диктаторы разных времен изображены с черепом вместо головы, а также Femidead — рисунки, посвященные  защите прав человека. Художник принимал участие в  кампании «Искусство во имя демократии» (Art for democracy), придуманной  тремя правозащитными организациями Азербайджана. В 2014 году из-за политического давления покинул страну, сейчас живет во Франции.



Гюндуз, мы немного знаем о Билясуваре, Азербайджанской провинции где вы родились и выросли. Хотелось, чтобы Вы рассказали о месте, где прошли детство и юность известного художника.

— Когда я вспоминаю детство или юность, невольно делю события на периоды. Период Советской империи и период независимости. В основном я связываю эти периоды с названием нашего района. Период Пушкинский и Билясуварский. Вспоминая прошлое, я никогда не путаю эти периоды согласно названиям. Например, в моих воспоминаниях нет: «В Билясуварском райцентре прошёл большой первомайский парад.» Потому что парады проводились только в Пушкинском районе. Этот период принадлежит только этому названию. Так же и Билясуварский период.

В центре Пушкина находилась библиотека, а рядом магазин детских игрушек. А в Билясуварский период библиотека превратилась чайхану, а магазин игрушек в пивную. В юношеские годы мы часто пили чай в бывшей библиотеке. В Пушкине люди жили просто. Мы жили на улице Сафара Джаббарлы, в двухэтажном здании. Теперь эта улица носит имя Гейдара Алиева. В районе были универмаг, гостевой дом, 3-4 столовых. Выбор был небольшой. До переходного периода я кроме жвачки “Джиртдан” никаких жвачек не знал.

В тот период в районе были люди и объекты с своеобразными названиями. Некоторые из них припоминаю: «сталова Ахмед», «универмаг Зарифа», фотограф  Фаиг ,  спекулянтка Джейран, Дюнйаханым (работала в магазине). Если покупал обувь, должен был пойти в магазин Видади. Эти люди были так знамениты, что увидев их на улице, смотрели с изумлением. Ведь Зарифу можно было видеть только в универмаге. А имя Дюнйаханым, я хотя и слышал очень часто от домашних и соседей, увидеть ее мне так и не удалось. Также с учителями. Было странно увидеть какого –либо учителя в домашней одежде. Всё было просто. От одежды до природы наших игр.

Распад империи, начало переходного периода осталось в моей памяти, как одно предложение. В Баку произошли событии 20 января 1991 года. Стояла пасмурная, серая погода. Соседская девочка возвращалась из школы. Увидев меня, она сказала: «Ваша учительница плакала». Мне было 9 лет. И я впервые слышал фразу  «учительница плакала».

Потом  изменилось всё. Из класса убрали флаг СССР и портрет  Ленина. Человека, которого только вчера величали“дедушка”, сегодня обзывали “плешивый”, оскорбляли, топтали портрет. Люди менялись сташным  образом. Вчерашний советский почтальон, стал ярым националистом. Как будто всё произошло в одно мгновение. Простые скромные люди, которых мы знали годами, будто искали себя в свободе.

Во всей этой неразберихе мы дети, все равно находили себе развлечение. Так как наша улица находилась на трассе Баку — Астара ,  по ней начали проезжать грузовые машины из Ирана и Турции. Мы показывали шоферам знак победы, а они нам за это бросали вкусные жвачки с картинками, которых мы раньше не видели. Рядом с нашим домом располагалась строительная контора ещё с советских времён. Контора не работала, и широкая поляна превратилась для нас в поле для игр. После этого периода в наш двор начали поступать вести о смерти знакомых нам ребят , которые пошли воевать за Карабах. Можно сказать, каждый день на нашей улице хоронили шехида. Это были тяжёлые времена.



В Азербайджане преемственность от отца к сыну приобрел традиционный характер. На пример, сыновья писателей становятся писателями, сын прокурора прокурором. Даже сын президента становится президентом. Ваш отец был художником. Вы стали художником по традиции или выбрали эту профессию по собственному  желанию, по велению сердца?

— Эта традиция работает тогда, когда в центре внимания слава или материальный интерес. Эта договоренность выгодна и отцу и сыну. У моего отца не было ни славы, ни денег, даже не было мастерской. От него мне остались только целый чемодан красок. Он даже неоднократно предлагал мне выбрать другую профессию. Я не соглашался. Я с детства был очарован этим искусством, этими красками. Я любил краски. Целыми днями я сидел дома и рисовал. Тогда я думал, что если выберу другую профессию, то это будет измена искусству.



Какая работа впервые принесла вам славу как художнику?

— Откровенно говоря, я не считаю и не чувствую себя известным художником. А что касается моих работ, серия сатирических иллюстраций“Holliselfie”стали популярны в сети интернет. Думаю, если есть какая-то слава, то она началась с этой серии.

Gündüz Ağayevin Holy Selfie karikaturalarından
Cерия сатирических иллюстраций Holliselfie



Читателям будет интересно узнать Ваши политические взгляды. К какой партии, к каким ценностям и взглядам Вы близки?

— С политической точки зрения я индивидуалист. У меня своеобразный подход. Для меня важнее всего человеческий фактор и свобода слова. По мне, человек — творец. Его трогать нельзя. Когда вмешиваются в его дела, когда ему приказывают, он теряется, появляются проблемы. И начинается деградация. Пока будут вмешиваться в дела людей, общество не будет развиваться. Когда человек свободен, он более интересен и разносторонен. По этой причине, мне чужда мысль поддержки какой- либо партии. Потому что, я верю не словам и бумагам, а делам и реальности. По каким- то вопросам наши мысли могут с кем-то совпасть. Но у меня своя баррикада и я никогда не собираюсь ее  покидать.



Еще о политике. Были ли попытки со стороны политиков договориться с вами, привлечь на свою сторону, заказать вам что то или просто сблизиться с вами?

— Хотя и не на прямую, но какие-то попытки были. Я считаю что это нормально. Потому что я в стране, можно сказать, единственный художник, работающий над карикатурой на политические темы. Если у меня большая аудитория, то почему бы не привлечь меня на свою сторону? Я стараюсь быть независимым. Сблизиться с кем то значит запечатать для себя одну дверь критики.



Гюндуз, какие вопросы Вы считаете проблемой двадцать первого века и в чём видите выход из положения?

— А век развития технологий, науки,  можно насчитать много глобальных проблем. В настоящее время проблем стало ещё больше. Список пополняют проблемы не решённые веками. Вопросы, которые в прошлом люди не воспринимали как проблему, сегодня превратились в настоящую беду. Я считаю, в первую очередь надо излечить психологические раны общества. Эта рана называется террор. Наряду с религиозным радикализмом, я имею ввиду и авторитарные государства. К примеру, то что в Северной Корее миллионы людей держат в страхе, ничто иное, как  террор.

Gündüz Ağayev
Гюндуз Агаев


— У Вас много работ о событиях на Украине. Что вы думаете о том, что там происходит, как оцениваете эти процессы?

— Я не политолог и по этому на этот вопрос не смогу дать подробный ответ в политической плоскости. Но я целый год жил на Украине и могу поделиться своими наблюдениями. Национализм идёт на спад, люди пытаются забыть про войну. Во Львове, где я жил, молодёжь настроена на Запад, а взрослое поколение, как и в Грузии, живёт ностальгией по прошлому. Я не встретил там, как у нас, зависимости от русских, ссылаясь на Карабахскую проблему. На оборот, они во что бы то ни стало хотят избавиться от своих славянских собратьев, раз и навсегда.



Какие темы у Вас как у художника являются излюбленными?




Не могу назвать вам конкретную тему. В общем у меня не возникает такой проблемы, что рисовать завтра. Всё зависит от умонастроения, от происходящего вокруг. Сегодня в моих работах может проявиться сарказм, а завтра они могут совершенно искренне  проникнуться сентиментализмом.



Какие современные тренды вы наблюдаете в состоянии мировой политической карикатуры, в новом искусстве, в новом образе мышления?

— Недавно я был участником “Встречи карикатуристов мира” который проводился во Франции, в городе Канны. Там участвовали многие известные карикатуристы мира. Могу сказать, что в настоящее время в Европе актуальны ближневосточные мастера. Это касается не только карикатуры, но и других жанров. Например, когда я ознакомился работами арабских карикатуристов, пришёл в ужас. Эти работы были про террор, религиозный радикализм. Или же боль в работах карикатуристов из Ирана. У них та же история. Они  лучше знают, что такое религиозное государство. Они борются за свободу. И в своей борьбе они искренны. Ещё актуален политический арт. Это в основном тоже связано с проблемой Ближнего Востока. Конечно же, работы художника, который приехал в Европу из разрушенной Сирии, носят политический характер. Потому что в настоящий момент это его боль. И эта искренность в Европе воспринимается однозначно.



Что можете сказать о стране в которой живёте? Почему Вы там?

— Сейчас я живу во Франции. Из за преследований по поводу карикатур, я вынужден был покинуть Азербайджан. Иначе я вынужден был бы приостановить свою деятельность. Для эмиграции я выбрал эту страну. Во Франции прекрасная природа. Когда видишь всё это в натуре, начинаешь понимать французских импрессионистов. И с точки зрения идеологии это одна из важных стран Европы. В стране непрерывно идут политические дискуссии, проводят манифестации. Общество там очень активно .



Вы поддерживаете связь с Азербайджаном? Как Вы это делаете?

— С друзьями общаюсь по телефону. А о процессах происходящих в стране узнаю в соц.сетях, в порталах новостей.



Если бы Вы жили в своей стране, чем бы занимались сейчас?

-Наверное, опять пришлось бы покинуть страну.


— Вы оказались далеко от своего творческого круга покидая Азербайджан. Ваши творческие друзья в Азербайджане ? Преследуются ли они из за оппозиционных взглядов и произведений?

— Процесс был действительно долгим. Творческим людям трудно творить и жить в такой системе. Или ты должен молчать, или говорить правду.Некоторые друзья из за давления уехали из страны. А другие остались и продолжают жить кое как.


— Каким Вы видите себя через 5-10 лет?

— Об этом я как то не задумовался.

ГлавнаяВидеоУ меня своя баррикада…